Братья (Ялкут) - страница 200
При прошлой встрече Болдуин, задумавшись перед атакой короля — представляю с каким чувством он переставляет эту фигуру — сказал, что войны не удастся избежать. Предложение сделано венецианскими послами, которые тайно прибыли на одном корабле с Раймундом. Венеция готова прислать флот для совместной осады одной из приморских крепостей. Яффа слишком тесна для приемки грузов, а Венеция задыхается от товаров. Ворота на восток открыты для Константинополя шире, чем для латинских городов. Греки богатеют за наш счет. А между тем, именно мы удерживаем мусульман от вторжения в Византию. Такое положение Венеция считает несправедливым для нас и для себя, тем более, что Константинополь явно и тайно отдает преимущество Генуе. Интересы Венеции страдают день ото дня, и они готовы отправить флот для совместных действий. Они начнут с моря, мы поддержим с суши.
Тут король поднял коня, подержал его в руке, размышляя, и многозначительно поглядел на меня — Им нужно время, чтобы собрать флот. Понятно, это требует строжайшего соблюдения тайны.
— Каковы их предложения?
— Договор. Совместное управление захваченными городами и прочный военный союз.
— Мы станем ждать помощи и свяжем себя. А чем они лучше греков?
— Потому я не дал ответа. Пока.
— Если воевать, лучше идти в направлении Египта, там мусульмане значительно слабее, чем в Сирии. А византийцы хотят, чтобы мы шли им навстречу. Мастера воевать чужими руками.
— Вот, что я думаю. — Сказал король. — Мы не должны ждать флот, нужно действовать самим. Греки, как чувствуют, спешат связать нас договором. Из Константинополя выехало большое посольство. Будут стараться просветить нас для собственной выгоды…
Болезнь — хороший предлог, чтобы на время уйти в тень. Каждую осень дает знать о себе раненое плечо. Я постоянно грею его компрессами, а настойка опия, из которого проклятые ассаины готовят зелье для райских видений, стала моим лекарством. В эти дни мне кажется, Господь забыл меня. Я никогда не ставил под сомнение присутствие божественного. Отрицая Бога, человек унижает, а не возвышает себя. Сюда же относятся суждения о цене собственной жизни. Каждый день дан нам не случайно.
От боли человек становится капризным. Раздражение собственной беспомощностью, увы, направлено на Фреину, которая искренне старается быть полезной. Поэтому я отправился на лечение в госпиталь иоаннитов. Стоны страдальцев делают меня более терпимым к собственной участи. К тому же мне нравятся здешние правила. Исповедуйся, получи постель под зеленым одеялом (их присылают из Франции для нужд больницы), и о тебе позаботятся, будь ты последним бедняком. Уделяют внимание всем одинаково. Те, кто богаче, предпочитают звать врачей к себе на дом. В город съехалось немало шарлатанов, предлагающих услуги каждому, кто может заплатить. Я не принадлежу к тем, кто тешит тщеславие, гордясь расходами на собственное здоровье, и не испытываю ущерба, лежа в помещении на двадцать человек. Думаю, именно здесь должны находиться земные властители судеб человеческих. Нет лучшего места для тех, кто обещает построить царство справедливости. Больница подобна церкви. Если власть имущие стоят в церкви среди подданных, врачуя душу, то почему избегают общей участи при врачевании тела?