— Скажи ему, — приказал я, — что мы хотим говорить о иудее Саломоне.
— Говори сам. — Служка обрел достойный вид. — Он понимает языки мира.
— Вы должны забрать тело Саломона и достойно похоронить.
— Этот человек избрал Христа своим наставником. Мы не имеем с ним ничего общего.
— Он хотел оградить дочь и жену. А умер под пыткой за следование вашей вере.
— Все в руках Бога.
— Он ходил молиться к стене. Какой христианин будет делать это?
— Мы не питаем к нему зла. Но вера — выше испытаний. Он не устоял.
— Ты похоронишь его как своего. — Сказал я.
— Нет.
— Мы тайно отдадим тебе тело, и ты сделаешь это. Если станешь упорствовать, мы выдадим его толпе. И они придут сюда с огнем. Не лишай меня выбора.
Упрямец молчал.
— Я слышал, твой Бог жесток, но справедлив. Я взываю ко второму, ты к первому. Он — ваш, говорю тебе. Сделай, как я прошу, и ты убережешь свой народ.
— Будь по-твоему. — Согласие далось с трудом.
— Ты похоронишь его, как положено. В присутствии жены и дочери.
— Мы обдумаем это.
— Нет, ты решим сейчас. Это был достойный человек.
— Не тебе судить.
— И мне тоже. Бог един.
Они переговорили и служка объявил. — Он сделает, как ты хочешь.
— Возьми надежных людей, мы поможем им тайно вывезти тело. А ты похоронишь. Согласен?
— Мы согласны. — Подтвердил служка. Священник сердито молчал. Мы так и ушли, не попрощавшись. Но главное было сделано.
Вот как складывается история. Еще немного и судьбу купца разделили бы другие. Они попрятались, а толпа заготовила смолу и тряпье, чтобы выкуривать их из нор. Неплохой подарок к началу христианского диспута.
Того, что рассказал нам Саломон, достаточно, чтобы понять — некие силы действуют в городе. Они держатся в тени и намерения их неясны. Кто знает, к кому попадет власть, если с Болдуином случится беда. Хвала Богу, он сейчас силен, но кто возьмется предсказать будущее.
Жискар выслан из города своевременно и, главное, неожиданно для себя. Следовало воспользоваться этим. И я предложил Раймунду тщательно обыскать известный нам дом.
— Я думаю, Жискар знает намного больше, чем говорит. Он не случайно хотел показать тебе дом. Как думаешь, он знает о твоем прошлом?
Раймунд пожал плечами. — Я не показал вида.
Мы обошли двор, и нашли, что искали. Раймунд помнил место. Сейчас над хранилищем была коновязь, остатки сена скрывали плиту и припрятанный под ней вход. Склад был пуст, если не считать забытого мешка с тканями. Но было нечто иное, чему Раймунд не придал значения — груда конторских книг с записями о торговых сделках.
Дома я зарылся в эти книги, начав с записей пятнадцатилетней давности. Те, кто убил купца, не теряли времени. Отметки были сделаны разными людьми, дела шли успешно: с южными городами Франции, в частности, с Марселем, и Сицилией. Навстречу шли товары от нас, похоже, новые хозяева прибрали к рукам все, что только возможно. Ткани, оружие, ковры, драгоценные камни, пшеница, пряности, лес, черепица, изделия из металла, украшения — это далеко не полный перечень. Но три года назад оборот стал падать, будто хозяева потеряли интерес и решили прикрыть дело. Зато возрос интерес к скупке драгоценных камней, золоту, операциям по обмену денег и выпуску гарантийных обязательств, которые к ним приравнивались. Сделки были занесены в книгу рукой Саломона. Его подпись стояла под записями, вместе с печатью изображение дома с ребристым куполом, схожим с воинским шлемом. Компания превратилась в ссудный банк. Это занятие, считается у нас предосудительным, зато пользуется успехом по другую сторону моря.