-- Это же известно! -- заметил Ванин.
-- А я не об этом хочу знать. Мне кажется, что мощь нашей мины можно еще увеличить. Вот о чем я думаю!
-- Что ж вы намерены сделать? -- заинтересовался Шахаев.
Фетисов снова посмотрел на осколки.
-- Проведу свои расчеты до конца. Составлю кое-какие чертежи. Пошлю в Москву, там посмотрят.
-- Пока ваше изобретение утвердят и дадут ему ход, пожалуй, война кончится, -- сказал Шахаев, вынимая из-под маскировочного халата кисет с табаком.
-- Ну и что ж с того?
-- Как что? Мина-то никому не нужна будет, -- снова вмешался в разговор Ванин, под шумок протягивая руку к шахаевскому кисету. -- Плуги и тракторы будем после войны делать, а не твои мины.
-- Это, брат, хорошо, что ты в завтрашний день заглянул, -- возразил немного обиженный Фетисов. -- Плохо только, что не все там увидел. Ты что ж, считаешь, что после Гитлера у нас и врагов больше не будет?.. Мы, конечно, будем делать и плуги и тракторы -- больше, чем до войны. Но и хорошее оружие нам тоже не помешает.
-- А кем вы работали до войны? -- неожиданно обратился к Фетисову Аким.
-- До войны агрономом работал.
-- Агрономом?
-- Да. А сейчас, как видите, думаю об оружии.
-- И очень хорошо делаете, что думаете! -- Аким посмотрел в лицо старшины, как бы изучая его. -- Вы правы, товарищ сержант. Вы очень правильные слова сейчас сказали. У садовника самая что ни на есть мирная профессия. И после войны мы сделаем нашу страну большим садом. А хороший сад лучше стеречь с ружьем, чем без него.
Аким не спускал взгляда с простого загорелого лица Фетисова, с его спокойных и умных глаз, с озабоченных морщинок на высоком лбу. И вдруг рядом с этим лицом он увидел другое -- бледное, бородатое, болезненно подергивающееся... Аким тряхнул головой, как бы желая избавиться от этого воспоминания, и вновь стал пристально смотреть в опаленное войной лицо Фетисова.
Глядя на Фетисова, Аким невольно вспомнил слова Пинчука, сказанные им как-то о боевом солдатском опыте: "Його трэба собрать до кучи, посмотреть, отобрать, якый поценнее, на будуще годится, и в книгу".
"Мы только мечтаем об этом, а Фетисов уже собирает крупицы военного опыта", -- подумал он и сказал почти торжественно:
-- У вас светлая голова, товарищ сержант!
Шахаев следил за Акимом. Он вновь подумал о том, как был прав начальник политотдела, сказавший об этом солдате: "Ваш Аким будет хорошим коммунистом".
И Шахаев улыбнулся.
Время приближалось к полуночи, когда в блиндаж ввалились капитан Гуров и румын Бокулей. Они принесли пачки листовок, заметив которые Шахаев спросил: