– Ты уникум, Дарья Сергеевна…
– А мы уже на «ты» перешли? – спросила я с веселым недоумением.
– А ты против? – Его брови слегка приподнялись, глаза заинтересованно вспыхнули. Он со мной откровенно заигрывал: – Мне было бы приятно, если бы такая красивая и, главное, умная девушка звала меня по имени. Зови меня Ильей, а?
Я усмехнулась и, попытавшись вытащить руку из крепкой мужской ладони, тоном примерной ученицы заявила:
– А мой папа всегда учил: на работе нельзя заводить… личных отношений. Нужно создавать исключительно дружескую атмосферу, не более. Только она способствует поддержанию хорошей репутации и достижению отличных результатов.
– Дарья, я исключительно с серьезными намерениями! – Илья приложил мою ладонь к своей груди у сердца.
Я почувствовала твердые мускулы под теплой кожей, а мои щеки загорелись смущением:
– Илья, в данных обстоятельствах серьезные намерения лучше сосредоточить на выяснении того, что за зараза угрожает нашим жизням…
Не отпуская моей ладони, он положил вторую руку мне на талию и бережно, осторожно притянул к себе. Башаров не отличался высоким ростом, чуть выше среднего, и идеально подходил, чтобы вот прямо сейчас… целоваться… с мужчиной, взгляд которого завораживал, соблазнял… Приподняв лицо, я смотрела ему в глаза и не знала, как реагировать на подобные вольности. С одной стороны, было приятно ощущать себя центром внимания и интереса совершенно незаурядной личности, с другой – не готова я к отношениям. С ним!
– Даш, уверен, ты и сама понимаешь, что ситуация патовая. Неизвестно, удастся ли нам быстро разобраться с розовой, а впереди целая зараженная планета ждет. Боюсь, вопрос о нашем выживании стоит слишком актуально.
– Я не совсем понимаю тебя, – оборвала я вкрадчивый монолог Башарова.
Его ладонь с моей талии сместилась на спину, вынуждая еще ближе, теснее встать к нему, ощутить напряженное мужское тело и одну весьма красноречивую выпуклость…
– Когда я увидел тебя, сразу решил, что хочу, – признался мужчина с теплой улыбкой. – Мне сорок, определенных успехов достиг, честолюбие удовлетворил. Но женщину, которую бы захотел пустить в свою жизнь, встретил только здесь. Причем на корабле фактически смертников.
Я уперлась ладонью ему в грудь, пытаясь отстраниться:
– Я не настолько пессимистична, чтобы заранее нас хоронить.
– Хорошо, давай не будем о плохом, – шире улыбнулся Башаров. А потом приказал киберу: – Включить музыку громче на три пункта.
И теперь настоящий партнер мягко повел меня под упоительные звуки медленного танца. Мы кружились по лаборатории в вальсе и, не отрываясь, смотрели друг другу в глаза.