Уже не заботясь о конспирации, я сунула парик в сумочку, поблагодарила продавщицу и покинула гостеприимное заведение.
И практически налетела на террористов.
– Дамочка, полегче! – сердито проворчал Дамир, когда я, поскользнувшись, ухватилась за его плащ и чуть ли не повисла на нем.
– Эй, а я тебя знаю, – хмыкнул Крыс.
– Точно, – согласился его напарник. – Ты эта… как ее… с работы… О! Анфиса!
– Алиса, – поправил его Крыс. – Привет, Алиса. А чего ты тут делаешь?
– Гуляю, – ляпнула я первое, что пришло в голову. – Дышу воздухом. Люблю гулять по промышленным районам.
Дамир посмотрел на меня так, как обычно смотрят на психически больных – сочувственно и опасливо.
– Так у тебя же эфир через два часа, – удивился Крыс.
– Ну да… Я уже иду. – Последовала неловкая пауза. Беседу надо как-то продолжить. – А вы сегодня будете?
– Будем.
– Кстати, можешь нас поздравить, – снова вмешался Крыс. – Мы только что выиграли в большой лотерее под названием «Жизнь».
– В смысле?
– В том смысле, что прошли кастинг и подписали контракт! – парень просто излучал торжество на окружающий мир. – На три аудиокниги! Три! Ха, Жужельский может отдыхать.
– То есть вы теперь не будете работать на «Свободе Звука»? – перепугалась я.
– Будем, будем, – успокоил меня Дамир. – Запись днем, эфиры по вечерам.
– Мы смогли, – ликовал Крыс. – Именно мы! Знаешь, какой там конкурс?! Не так-то легко пройти, особенно без опыта!
Дамир хмыкнул:
– Не так-то сложно пройти, особенно если подарить продюсеру часы на день рождения.
– Все равно! – заспорил Крыс. – Если бы мы не тянули, он бы нас не взял, хоть «Ролекс» дари.
– А что за аудиокниги? – поинтересовалась я.
– «Мохнатый против Горбатого».
– Звучит многообещающе. А продолжение будет называться «Сопливый против Кривого»?
Дамир от моей попытки сострить только поморщился:
– Название как название. Боевик. Тиражи большие, мужики читают.
– Ладно, нам пора. Бывай, Алиса.
Крыс радостно помахал на прощание папкой. Дамир сдержанно кивнул, он все еще прижимал к груди деревянный ящик, полученный в мечети.
* * *
На радио я даже не опоздала, но сразу после моего приезда Жужельский затребовал меня к себе и с порога начал обрабатывать:
– Ты расслабилась, Соболева.
– Что вы имеете в виду? – его слова меня искренне удивили. Я даже начала судорожно вспоминать, не числится ли за мной каких-нибудь грешков. Но вроде нет: чиста как горный снег.
– Я тебе плачу не за то, чтобы ты штаны просиживала. Хватит дрыхнуть в эфире!
Я молчала, изумленная абсурдностью постановки вопроса, и тогда он снизошел до разъяснений:
– Добавляй драйву, когда Сева нудит.