Подойдя к девушке вплотную, и размышляя о том, как был слеп, что вовремя не разглядел какая она дрянь, Девлин произнёс:
– Знаешь, у меня правило не бить женщин, – он с такой силой ударил её по лицу, что она свалилась на землю, а он, переступив через неё, добавил:
– Но ты не женщина. Ты – мусор!
И, как ни в чём не бывало сел в машину, и велел ехать.
* * * * *
Чувство тошноты усиливалось по мере того, как я начинала постепенно приходить в себя. Я не знаю сколько времени провела в отключке, но чувствовала, как сильно затекли мои конечности. Я попробовала пошевелить ими, и поняла, что они связаны. По мере пробуждения, я начала реагировать на посторонние звуки, и поняла, что нахожусь прямо на полу кузова. Машина ехала по довольно ухабистой местности, так как меня постоянно подбрасывало и трясло. Из кабины доносилась испанская речь – значит мне это не показалось.
– Господи, где я? Куда меня везут? Зачем?
Мысли сводили меня с ума. Только бы они не добрались до моего сына. Надеюсь, он в безопасности. И Девлин…
Он ведь ничего не знает. А вдруг, он решит, что я сама сбежала, как тогда, шесть лет назад?
Слёзы застилали глаза. Что со мной будет?
Решив поберечь последние силы, я снова откинулась на пол, и постаралась уснуть.
* * * * *
Поиски ни к чему не привели. Никто ничего не знал. Она, словно сквозь землю провалилась.
Неужели Конни была права, и Айла сейчас действительно в руках преступников. Подняв все свои обширные связи, и подключив к поискам массу детективов, Девлин наконец получил неутешительный ответ:
"Мисс Фэррис на территории Соединённых Штатов не обнаружена. Рекомендуется расширить территорию поисков, и послать запрос в посольство Колумбии".
– Айла, родная, где же ты?
* * * * *
Неудивительно, что я очнулась с жесточайшей головной болью. Вся левая половина тела, включая и лицо, нещадно болела и саднила от соприкосновения с металлическим полом грузовика. Несколько мгновений, я пыталась прийти в себя и сообразить где нахожусь. С трудом привстав, попробовала оглядеться. Полумрак царивший в комнате, мешал увидеть всё как следует.
Ну что же, одно можно сказать наверняка, если это тюрьма, то весьма просторная. Как оказалось, мои руки и ноги больше не были связаны, и я, кое-как поднявшись смогла добрести до окна, и отдёрнуть плотные портьеры.
Свет, хлынувший из окна, на миг ослепил меня, и мне пришлось зажмуриться. Постепенно привыкнув, я, наконец, разлепила глаза.
Первое же, на что я сразу обратила внимание – решётки на окнах. Меня поместили здесь в качестве узницы. Но кто? Почему?
За окнами раскинулся красивый парк с фонтанами, которые в летнее время наверняка бы привели меня в восторг. Но, на дворе январь, и они, разумеется, были отключены.