Он смотрит на меня целую минуту, секунды тянутся тревожно медленно.
— Ты хочешь перейти к делу? — внезапно спросил он. — Хочешь, чтобы я вырезал
твое сердце прямо сейчас, а не чуть позже?
Дрожа как осиновый лист, я уставилась на нож и представляла его вонзающимся в
мою грудь.
— Я не понимаю, зачем ты делаешь это, — в отчаянии выкрикнула я, мои зубы
стучали. — Я хороший человек! Я никому не делала зла. Я ничем не заслужила этого.
— Как долго ты была с ним? — продолжил он, полностью игнорируя мои слова.
— Если он уехал четыре года назад, значит, он был только с тобой? Это правда?
Я просто молча смотрела на него.
— Один год с тобой ничего не значил для него? Не так ли?
— Спустя несколько месяцев после знакомства мы стали видеться каждый день.
— Вы открыто были любовниками? Твое окружение было в курсе?
— Нет, — прошептала я, рассеянно глядя мимо него, перебирая в памяти те
моменты моей жизни, которым не суждено повториться. — Мы встречались тайно. У нас
был свой собственный мир. Маркус был беден, но это не имело значения. Происхождение
тоже не имело значения. Мы оставляли за спиной жизнь с ее проблемами, когда были
вместе.
— Это был просто секс?
— И да, и нет. Это было... все. Иногда я приходила к нему, иногда он ко мне.
— Тебе всегда было хорошо с ним?
Я не заметила его сильного желания выяснить это и уверенно кивнула.
— Да.
Маркус исследовал каждый миллиметр моего тела, всегда сперва даря удовольствие
мне. Сам он сдерживался до конца. Но… даже тогда я чувствовала, что есть какая-то
другая сторона его сексуальности. Я не знала, какая именно, а он никогда не говорил об
этом. Но он сдерживался каждый раз, когда брал меня.
— И никто не знал? — мой убийца давил на меня.
— В конечном счете, узнали. Я стала отдаляться от всех, стала хуже «заметать
следы». После того, как я стала пренебрегать общением с друзьями и родителями, а мои
оценки снизились, люди стали что-то подозревать.
— Так он стал твоим миром.
— Да.
Больше ничего не волновало меня — только ощущать его и те ласки, которые он
дарил моему телу. Я могла быть открытой и рассказывать ему абсолютно все, он никогда
не осудил бы меня так, как другие.
— Кто узнал об этом?
Я вздохнула, переживая те страшные воспоминания.
— Мой отец.
И тогда все изменилось.
***
Маркус высадил меня в шесть утра, зная, что мой отец выходит к завтраку в семь. К
этому моменту мы были вместе уже около года, который ощущался как один день —
ослепительный и захватывающий. В созданном нами мире мы жили и дышали друг для
друга, каждый мой день завершался в его объятиях. Он уравновешивал меня, заставлял