Она никак не могла забыть Брейди, она никак не могла отпустить его, и она никогда не отдавалась Хайдену всей душой. И как только он об этом узнал, он использовал это против нее. Ирония всего этого была в том, что когда Хайден разозлился, и ему стало больно из-за этой ситуации, он отдал предпочтение своей карьере вместо нее, а именно такого поступка она боялась от Брейди.
Она вышла из игры, она больше года тосковала по Брейди, подтолкнув его к точке, где не было дороги назад. Все, чего ей хотелось – это позвонить ему, постараться все объяснить, умолять его дать ей еще один шанс.
Но она не могла.
Нет. Она не будет.
Брейди закрыл за собой дверь. Он сказал больше не звонить ему, когда Хайден разобьет ее сердце, а именно это Хайцден и сделал. Наверное, Брейди был в ярости, и последнее что ему нужно было от нее, это чтобы она позвонила ему из-за статьи Хайдена. Ей хотелось поехать к нему и все наладить, но правильным будет залечь на дно.
Если бы он захотел связаться с ней, то он бы сам это сделал. Но она сомневалась, что он это сделает. Брейди был не из тех, кто нарушает свои обещания. Сколько раз он говорил ей, что он не давал обещаний, которых не мог сдержать? Разве не по этой причине он не говорил ей, что любил ее? Даже не смотря на то, что ей будет невыносимо больно. Какая ирония.
Лиз примчалась домой, припарковала машину на подъездной дорожке и ворвалась в переднюю дверь.
― Виктория! ― позвала она, захлопывая за собой дверь. ― Ты где?
Она прошла через небольшую прихожую и постучала в дверь.
― Вик, ты здесь?
― Да, я занята, ― выдавила Виктория, ― Не могла бы ты зайти минут через пятнадцать?
По ту сторону послышался какой-то шепот и затем Вик захихикала.
― Нет. Это срочно. Если ты не хочешь, чтобы твою соседку нашли на полу в ванной с перерезанными венами.
Лиз встала на колени перед дверью Виктории и запустила руки в волосы. Все ее тело болело, и ей просто хотелось, чтобы все прекратилась. Она знала, что ей нужно было собраться, но из-за своей ярости она не могла ни о чем ни думать ни что-либо чувствовать. Все, что она видела, было это лицо Хайдена, когда он узнал о подробностях, о которых сам попросил ее рассказать, когда он яростно трахал ее за ошибку, которая никогда не была ошибкой. Он тогда уже знал? Он уже знал, что хочет разрушить ее…их…Брейди? Это был прощальный секс? Эта мысль еще больше разозлила ее.
― Что за мелодрама? ― крикнула Виктория.
Из комнаты послышался шум, а затем открылась дверь. На Виктории были узкие джинсы и широкий свитер. Ее волосы были растрепаны, и она пыталась собрать их в конский хвост. Лиз предположила, что по ту сторону был Дьюкский фанат, но предположения в случае с Викторией – плохая идея. Виктория закрыла дверь и выжидающе уставилась на Лиз.