— Мария Григорьевна? Собирайтесь. Группа приступит к работе с объектом через час.
Бесстрастный голос инструктора вызвал облегчение. Все не так жутко, как я себе навыдумывала. И, по крайней мере мне, ничего не сделают.
«Скажу им, что отказываюсь», — решила я, собираясь. Участвовать в этих мучениях я была не способна.
С этим стойким убеждением в сопровождении военного прибыла к месту сбора. Тут и начались странности… Сегодня меня не «укомплектовывали» средствами защиты, не повторяли уже привычных инструкций. Адмирал тоже впервые присутствовал при сборах нашей группы.
— Мы решили дать вам шанс, — с толикой злорадства в глазах сообщил он мне.
О, нет…
— Вы — лучший способ достучаться до пленника, а для вас это прекрасная возможность продемонстрировать нам все достоинства цивилизованного подхода, — прокомментировал ситуацию штатный психолог, наблюдая за мной с явным «научным» интересом. — Психологически ни один из нас не окажет на роденца того давления, которое невольно сможете продемонстрировать вы. Это очень многообещающий вариант.
О чем он говорит? Я в состоянии паники рванула в сторону. В этот миг не думала о невозможности покинуть это место, избежать уготованного… Что я против них? Против всех них?.. Я даже боялась представить, что они задумали.
Тяжелая рука ближайшего ко мне военного опустилась на плечо, удержав на месте.
— Мария Григорьевна! Где ваше стремление помочь ближнему, продемонстрированное накануне? — «пошутил» инструктор, и меня практически в принудительном порядке потянули в направлении капсулы, где содержался роденец.
Электрическое поле вокруг пропало, позволяя нам добраться к цели.
В этот раз никто не рассредотачивался вдоль стен, пленника отделяла от нас вспыхнувшая временная волновая преграда. Меня втолкнули в крошечное пространство капсулы и практически сразу дверь за моей спиной захлопнулась, отрезая от своих. А защитное поле, удерживающее роденца, исчезло…
Одновременно с исчезновением треска и искр электрических разрядов пропал и свет, погружая все вокруг в жуткую пугающую тьму. Вжавшись в дверь, затаилась, ежесекундно ожидая нападения роденца. Все добрые чувства и благие намерения покинули меня мгновенно, оставив в памяти лишь жуткое воспоминание о его агрессии, когда я первый раз появилась в капсуле. Душили обида, злость и ярость на своих, фактически сделавших меня разменной монетой. Такое предательство! Как они смогли?!
И было страшно… До одури жутко — я не представляла, чего ожидать от пленника.
Темнота не позволяла ничего увидеть. Слух подводил, заглушаемый шумом крови. Тело напоминало натянутую струну, настолько колоссальным было напряжение. Не знаю, сколько времени провела в этом состоянии, прежде чем начать медленно съезжать по стене на пол.