Мидир провел губами по склонившейся шее, понежил место ниже затылка, где легкий, еле заметный пушок, покрывающий кожу его Этайн, собирался в забавную спираль.
Кожа медовая, запах вереска… Волчий король осторожно прикусил шею, ощутил дрожь Этайн, ее жаркий выдох и стон, ее руки на своей спине.
Так он точно никуда не уйдет.
Мидир спустил женщину с окна, поцеловал торопливо — подбородок, щеки… Пробормотал слова прощания.
— Уходишь? — недоверчиво спросила она. Шагнула вперед, схватила за ладонь. — Разве я не жена тебе?
— Ты… — запнулся Мидир. — Этайн, когда-то мы договорились: я не буду неволить тебя и требовать близости. Я останусь, если сама попросишь.
— Я прошу тебя, — прошептали губы Этайн и молили темно-зеленые глаза.
— Этайн, я…
— Я прошу тебя, Мидир! Ты так часто оставлял меня! Я так соскучилась! — улыбнулась, словно знала что-то неведомое ему. — Вот где сейчас Манчинг?
Мидир недоуменно показал вверх.
— А наше, земное небо?
Мидир показал вниз.
— Помнишь, я говорила — буду твоей, когда мир перевернется?
Все мысли о том, что торопиться не стоит, вылетели из головы. Слишком жарко пылал в его крови огонь схватки, слишком сильна была боль потери, слишком ярко горели ее глаза.
Мидир подхватил счастливую Этайн на руки, покружил по спальне… Положил на постель.
— Скажи мне… — шепнула Этайн, обнимая его, — тогда, от гнома — ты принял выкуп не из-за камней?
— Истинная любовь — редкий дар, мой Фрох**, — остановил себя Мидир. — Любовь подчиняется праву, власти, долгу… Но иногда становится над законом. Или самим законом, — огладил высокий подъем стопы, прикоснулся губами. — Хорошо, что твои ножки пошли именно этим путем!
— Я бежала к тебе, мое сердце, — прошептала Этайн, а Мидира передернуло — не ему предназначались эти слова.
— Молчи, Этайн, просто молчи!..
А потом требовал сам, сжимая ее в объятиях:
— Кого ты любишь, Этайн?
— Мое сердце… ты же знаешь…
— Скажи мне!
— Тебя, Мидир!
Она в его руках была самой жизнью. Она брала его и отдавала стократ. Мидир, привыкший ощущать желание и не испытывать никаких иных чувств, сходил с ума от полноты эмоций Этайн. Потом перед глазами полыхнули зеленые звезды, и мир померк на миг.
— Я, видно, многое позабыла, — со стоном выдохнула Этайн, нежась на плече Мидира и возвращая в реальность. Потянулась как кошка, прижалась плотнее всем телом.
Затем коснулась губами его груди и, подперев подбородок ладонью, заулыбалась.
— Что именно ты позабыла, моя желанная?
— У нас всегда было так чудесно?
— С тобой — чудесно всегда, — и вновь потянул ее к себе: разрумянившуюся от его ласк, теплую.