Поставив стопку дисков с фильмами об Индиане Джонсе на журнальный столик, я повернулась к Скотту, который со скучающим видом нажал на кнопку, выключая телевизор, по которому шла очередная кулинарная программа, обещающая научить Вас готовить за два часа.
— Что ты думаешь о том, чтобы провести наш вечер сегодня? — спросила я, вставая перед экраном телевизора, чтобы не возникало соблазна его снова включить.
— Хочешь примирения? — с насмешкой отозвался Скотт, вскидывая брови.
— Размечтался, — фыркнула я и подошла к нему, скидывая его скрещенные ноги со столика и усаживаясь рядом с дисками. — Я предлагаю просто устроить вечер…
— Вечер примирения? — прервал меня Леман, и я, сощурившись, взглянула на него.
— Ты издеваешься? — как только я задала вопрос, то поняла, что это было скорее утверждением. — Ты издеваешься.
Скотт сжал губы, скрывая усмешку, но, не выдержав, расхохотался.
— Твое лицо неподражаемо.
— Ах неподражаемо?! — без предупреждения я прыгнула на него, собираясь защекотать до смерти, но, когда он, скрючившись на диване, тихо застонал, застыла. — О, Господи. Прости пожалуйста. Я задела что-нибудь?
Испугавшись, что сделала ему больно, я стала трогать его в тех местах, где могли быть ранения.
— Ничего, все нормально, — отмахнулся Скотт, и тогда я осознала, что сижу на нем верхом, и что любой вошедший может воспринять это совершенно в неправильном свете.
— Извини, — выдохнула я, вставая на ноги, и отвернулась, залившись краской. — Так что ты думаешь?
— Что ты восхитительна, — тихо отозвался Скотт, и я резко развернулась, пытаясь держать себя в руках.
— Ты не должен этого делать, — произнесла я, раздражаясь сама на себя за излишнюю сентиментальность. Он ничего не хотел этим сказать. Это просто слова. Слова, от которых меня бросило в дрожь.
— Что делать? — невинно спросил Скотт, выпрямляясь на диване, и посмотрел на меня с озорным блеском в глазах.
— Говорить комплименты, чтобы загладить вину после ссоры, — выпалила я, и улыбка сошла с его лица.
— Я просто сказал, что думал, вот и все, — негромко проговорил он, поднимаясь.
Мой рот образовал букву «О», придав лицу немного глупое или скорее удивленное выражение.