- Все в порядке. Я сплю лучше, когда одна.
Она пошла к двери.
- Ты можешь написать мне, если что-то потребуется. Я буду держать телефон при себе, и никто даже не узнает. Хорошо?
Я кивнула.
Эйвери оставила тарелку с крекерами рядом с кроватью. Я не прикоснулась к ним, но поднялась, когда была готова к другому бокалу вина. Я была уверена, что не было не единого шанса, что Пэкстон все еще в моем доме. Толпа в основном рассеялась. Я прокралась на кухню, надеясь, что смогу наполнить свой бокал и пробраться обратно в свою комнату.
- Милая, ты вышла, - моя мать мыла посуду.
Я кивнула.
- Налить вина.
- Ты ела что-нибудь? Эйвери сказала, что принесла тебе тарелку.
- Да, - солгала я. Это, казалось, теперь у меня легко выходит.
Она разглядывала бокал вина в моей руке.
- Мы поговорили, и Эйвери собирается остаться с тобой на эту неделю. Я приеду на следующей, если захочешь. Мы просто будем меняться так долго, как тебе необходимо.
- Нет. Я в порядке, когда одна, - мне нужно было пострадать в тишине, в темном доме.
Эйвери зашла на кухню, в ее руках был полно грязных тарелок.
- Сумка здесь. Вещи в гостевой комнате. Я остаюсь.
Если бы я выбирала человека, то Эйвери была предпочтительней. Она давала бы мне пространство.
- Ладно, - я побрела обратно в свою спальню.
На следующее утро, я зашла в кухню и нашла свою сестру, сидящей за столом с газетой перед собой.
- Привет, - она кротко улыбнулась.
- Привет, - я зачерпнула остатки кофе и включила его вариться.
- Не уверена насчет этого, но ты должна прочитать эту статью, - она протянула газету мне. - Это о смерти Спенсера.
Я просмотрела статью. Там было краткое описание событий произошедших во вторник. Там был снимок Спенсера, тот, который предоставила прессе юридическая фирма. Он выглядел привлекательно в своем костюме, но жестоким. Я не таким его запомнила. Я сложила газету. Я не могла читать предположения.
Потом я увидела титульную страницу.
- О, нет.
- Что такое? - спросила Эйвери.
- Титульная страница. Она о Пэкстоне.
- О парне, который баллотируется в сенат штата? Он живет здесь, да? Я встретила его вчера.
- Да, это он, - я уставилась на историю. Я искала. Я переворачивала страницу. Где грандиозное разоблачение? Инкриминирующая часть лыжного уикенда и прикрытого аборта?
- Я прочла кое-что из этого. Звучит, как будто он хороший парень. Он, действительно, хочет все изменить.
- Эм…ага, - они сделали это. Позаботились об этом, прямо, как и говорил Пэкстон. Его люди. Они скрыли это от газеты. От этого мне стало больно, - вспоминать о той ночи, когда он раскрывал свои секреты передо мной. Как я сидела и слушала, беспокоясь и переживая за него.