Он встает и выходит из-за стола. У него сияют глаза, и это значит, что у него
определенно есть какая-то идея. И почему мне кажется, что она мне не понравится?
— На самом деле, ты можешь потерять из-за этого больше всех.
— Я предполагаю, что ты можешь сказать так, да, — отвечаю я натянуто. — Только
если Лукас не решит сдаться полиции.
— Ага, так и есть. Ты — тот, за кем гонится полиция. Если они тебя поймают, то
арестуют без всяких расспросов. Я уверен, у них есть достаточно доказательств, чтобы
упрятать тебя за решетку, даже если ты не виновен. В конце концов, они бы не объявили
тебя в розыск по всей стране, если бы это было не так. То, что СМИ предоставили
неверную информацию, не закончится для тебя ни чем хорошим.
— Хорошо, я понял, о чем ты, — говорю я. — Бога ради, переходи к сути дела!
Он усмехается, зная, что может вертеть мной, как хочет.
— Я ничего тебе не должен. Однако я действительно хочу защитить Лукаса и
Николетт. А так же я хотел бы позаботиться о прелестной маленькой Уилле.
Внутри меня закипает гнев. Я знаю, что он делает это для того, чтобы раззадорить
меня, и я бы хотел быть равнодушным к его попыткам вывести меня из себя, но я ничего
не могу поделать с тем, что выхожу из себя. Это все полная херня. Я не совершал это
чертово преступление — это всё Лукас, но расплачиваюсь почему-то до сих пор только я.
И я чувствую, что Адам выместит свое недовольство на мне. Сначала он не смог
заполучить Николетт, затем потерял Лукаса, а теперь Уилла для него под запретом.
— Так… — Адам приближается ко мне, пытаясь запугать. — Мне нужно чтобы ты
кое-что для меня сделал, если ты, конечно, хочешь, чтобы я помог тебе выбраться из
твоего затруднительного положения.
Я не отвечаю. Я остаюсь спокойным и молчаливым. Ему не нужен мой ответ прямо
сейчас. Он знает, что у меня нет выбора, иначе меня бы здесь не было.
Затем Адам с явным намеком стреляет взглядом в сторону Уиллы, и на этот раз я
окончательно теряю терпение.
— Что за херня? — говорю я, выдергивая свою ладонь из ее рук и сжимая в кулак.
Если мне следует избить его до потери чувств, чтобы доказать, насколько это идиотская
идея, я так и сделаю. И мне плевать, если из-за этого я попаду за решетку.
— Как, бл*дь, ты смеешь. Ты что, считаешь, что я буду рассматривать это
предложение? Ты и правда до хера возомнивший о себе мудак, не так ли?
Но как только я поднимаю кулак, чтобы врезать ему, он удивляет меня взрывом