— Виолетта, разреши мне войти, защита не пускает.
Я лишь покачала головой, а девушки уже суетились рядом.
— Вот дурная! Заболела, а нас не впускает.
— Виолетта, ты как? Жар есть?
Я вновь покачала головой, а Мелинда побежала к двери.
— Я на кухню, принесу ей бульон.
— Беги, я здесь останусь, теперь ни за что не прогонит. Ист, ну что ты мнешься?
— Говорю же, защита не пускает. Эту ректор ставил, мне не обойти.
— Летка, впусти его. Если б не он, мы бы вообще к тебе не вошли.
— Нет. Пусть уходит, и ты тоже, никого не хочу видеть.
Истор оперся ладонями о притолоку, глядя на меня через дверной проем:
— Если это все из-за команды, то я с ними поговорю, велю им больше не цепляться к тебе. Если хочешь, могу каждого вызвать на магический поединок.
— Даже Линду? — прошептала я, глядя на его непривычно серьезное лицо.
— Да.
— Линду можно, а остальные… пусть делают, что хотят. Теперь иди и раздобудь мне новую дверь.
— Хорошо, конфетка. Ты… поправляйся, в общем. Я скоро вернусь.
— Ты что, прямо в платье спать легла? Видать, совсем разболелась. Что это у тебя юбка порвана?
— Зацепилась за крюк и порвала.
— Неловкая какая, где крюк найти умудрилась? Хорошо, что шить умеешь, а то бы выбросить пришлось, а вещь красивая.
— Да, — устало ответила я, — хорошо, что умею.
На следующий день я со страхом шла на первое занятие, но, войдя в аудиторию, увидела на преподавательском месте Эди. Потом Элинна рассказала, что ректор срочно уехал по делам и оставил Эдвара вместо себя.
Эта новость внесла еще больший разлад в душу. Мне казалось, Амир уехал из-за меня, потому что не желал видеть или боялся вновь сорваться. Я до сих пор помнила это выражение неверия и даже шока на его лице, когда он отпрянул от меня, прокричав, чтобы убиралась из комнаты, как он вцепился пальцами в волосы, пытаясь обуздать свою ярость. Вспоминать было слишком тяжело, а еще тяжелее сознавать собственную вину.
Когда меня неожиданно вызвали в кабинет ректора, я предположила, что Эди, пользуясь отсутствием Амира, найдет теперь способ поквитаться за все, что я сделала его другу. Каково же было мое удивление, когда поняла, что Эдвар даже не в курсе происшедшего и позвал лишь затем, чтобы сказать о неэффективности тренировок. Стоило ли сообщать мне о том, что я и так знала. Кажется, он ждал оправданий, объяснений, жалоб, но я лишь пожала плечами и заверила, что делаю все возможное. Мое равнодушие разозлило его еще больше, потому как он попросил незамедлительно покинуть кабинет. Определенно отношения с начальством в новой академии у меня не ладились.