Оставшись после уроков, поинтересовалась у Эрики насчет рецепта мази, способной вызывать онемение кожных покровов.
— Виолетта, это очень сложная формула. Любое изменение, любая малейшая ошибка — и эффект может быть совершенно непредсказуемым. Вы уверены, что хотите выучить ее сейчас? Вы еще не овладели всеми основами, подобные формулы разучиваются на третьем году обучения.
— Я уверена.
— Ну что же, тогда запоминайте…
Применять формулу я взялась уже дома. Наказание все еще действовало, а потому выходить никуда мне не разрешалось. Взяв баночку с самым обычным кремом для кожи, я принялась вычерчивать на крышечке знаки, тщательно соблюдая порядок и правильность выведения, в точности как показала мне Эрика.
Когда закончила, формула замерцала голубым светом и знаки испарились. Отвинтив крышку, обнаружила под ней вязкую синюю субстанцию, отдаленно напоминающую тот крем, что давал мне Амир. С сомнением оглядела внушающий опасения результат рук своих. Безусловно, я могла попросить Эрику сотворить для меня мазь, но ведь не бегать к преподавательнице каждый раз, когда крем закончится. И в любом случае с проклятой меткой нужно что-то решать, а помогать в этом деле никто мне не станет.
Отодвинув баночку в сторону, я взялась сочинять письмо для человека, в чьих силах было отыскать бесследно исчезнувшего Адриана Мираса. Ведь не просто так странный морозный узор обнаружился на драгоценностях из далекого Танкелира. А еще нужно подробнее узнать о печати рода.
Когда письмо сгорело в пламени магической свечи, я наконец-то решилась нанести мазь на ладонь, а после сняла с цепочки птицу и попробовала наколдовать простенький мираж в виде серебряного цветка. Когда красивый нежный бутон распустился прямо передо мной на столе, роняя вниз серебряные капли, метка привычно вспыхнула на ладони, но боль была очень и очень слабой, легко переносимой. Я радостно улыбнулась, но улыбка застыла на лице в тот миг, когда ладонь неожиданно посинела.
— Ну что за напасть! Ну где справедливость?! Что я им всем сделала?
Уронив голову на руки, просидела так не меньше получаса, жалея себя и сокрушаясь, что совершенно ни к кому не могу обратиться за помощью. Ни одного человека не было рядом, кто помог бы и не выдал меня родителям. Все приходилось решать самой, все делать тайком, скрывать чувства, мысли, поступки — и так всегда! А иначе снова накажут.
Вволю поругав всех, кто только на ум пришел, и пожалев несчастную себя, велела вызвать портниху. Придется придумывать новую модель платья, потому как уже чувствую, что и эту синеву будет не так легко и быстро свести. По крайней мере, пока не найду нужного ответа в библиотеке академии.