— Да, — кивнул Ричард. — Мы назвали ее «Неплохой ансамбль», но на самом деле это имя не соответствовало сути. Хотели стать «битлами» начала восьмидесятых. Мы были более продвинутыми, чем «Битлз», как в финансовом, так и в юридическом плане. Попросту говоря, мы придерживались принципа «не стоит беспокоиться». Поэтому после Кембриджа я три года жил впроголодь.
— По-моему, мы как-то встретились, и вы сказали, что дела у вас идут замечательно?
— Да. Я тогда работал дворником. На улицах было столько грязи. Более чем достаточно, чтобы всю жизнь махать метлой. Тем не менее меня уволили, когда я попытался замести свой мусор на соседний участок.
Профессор покачал головой:
— Эта работа точно не для вас. Есть много профессий, где за такое вас бы вмиг повысили.
— Кем я только не работал… Впрочем, ни одно из занятий от дворницкого далеко не ушло. Долго я нигде не задерживался — слишком уставал, чтобы как следует исполнять свои обязанности. Засыпал то в курятнике, то у картотечных шкафов — смотря где трудился. А ночами просиживал за компьютером, учил его играть «Три слепых мышонка» — это для меня тогда стояло на первом месте.
— Не сомневаюсь, — согласился профессор. — Спасибо, — кивнул он официанту, забравшему тарелку с недоеденным супом, — большое спасибо. Значит, «Три слепых мышонка»? Замечательно. Отлично. Разумеется, в конце концов вы добились успеха, этим и объясняется ваша сегодняшняя известность. Я прав?
— Ну, не только этим. Есть и еще кое-что.
— Я так и знал. Жаль, вы не принесли с собой компьютер. Он помог бы развеселить юную леди, которая вынуждена томиться в скучной компании сварливых стариков. Пожалуй, «мышата» подняли бы ей настроение.
Он наклонился вперед и посмотрел вправо, на сидящую через два стула от него девочку с поникшими плечами.
— Эй! — позвал он.
Девочка удивленно посмотрела на него, застенчиво опустила глаза и опять заболтала ногами.
— Что, по-вашему, хуже, этот суп или наша компания? — осведомился профессор.
Она едва слышно хмыкнула и пожала плечами, не поднимая взгляда.
— Правильно, с ответом спешить не стоит, — продолжил профессор. — Дождемся моркови, а уж потом вынесем решение. Ее готовят с выходных, но, боюсь, что и этого недостаточно. Хуже вареной моркови только Уоткин — вон тот человек в дурацких очках. А меня, кстати, зовут Урбан Кронотис. Можете подойти и дать мне пинка, когда улучите минутку.
Девочка хихикнула и посмотрела на Уоткина. Тот напрягся и крайне безуспешно попытался выдавить из себя благожелательную улыбку.
— А, малышка… — неловко произнес он, пока та, давясь от смеха, разглядывала его очки.