Рита была явно напряжена. Она чем-то напомнила Синьоре мать Габриелы, маленькую злую женщину, чьи глаза метали молнии. Говорили, что у нее не все в порядке с нервами. Неужели это была Рита, ее младшая сестра, вот эта неповоротливая женщина с тяжелой походкой? Синьора с ужасом наблюдала за ней из-за дерева. Дверь машины оставалась открытой, и, возможно, сейчас из нее должна была выйти ее мать. Синьора в шоке подумала, что если Рита выглядит так ужасно, то на кого же стала похожа ее мать?
Ей вспомнились старики, жившие в Аннунциата. Маленькие, часто опирающиеся на палочку, сидящие на площади и наблюдающие за прохожими, всегда с улыбкой на лице и иногда хватающие ее за юбку, чтобы рассмотреть вышивку…
«Bella bellissima», — сказали бы они.
Однако ее мама совсем не была похожа на тех старушек. Она неплохо выглядела для своих семидесяти семи лет. На ней было коричневое платье и коричневый кардиган, надетый поверх него. Волосы были туго собраны в пучок, как и много лет тому назад. Марио как-то сказал: «Твоя мама выглядела бы намного красивее, если бы распустила волосы».
Вообразить только, ее мать, казалось, выглядела не намного старше, чем тогда. Такая же упрямая, с таким же твердым намерением жить в соответствии с религиозными устоями. Если бы ее мама была мягче и добрее, все было бы намного проще. Тогда спустя столько лет Синьора могла бы спокойно вернуться домой и помогать им.
А сейчас? Они всего в нескольких шагах от нее… Ей нужно только крикнуть, и они услышат ее.
Она увидела, как напряглась Рита, когда мама обратилась к ней.
— Хорошо, хорошо. Я иду, не надо меня подгонять.
В их отношениях не было взаимного уважения, они смотрели друг на друга со злобой, как будто бы они не сочувствовали друг другу, навещая в госпитале близкого человека.
Должно быть, сегодня Ритин день, а завтра — очередь Хелен, и, видимо, все это раздражало их. Нет ничего удивительного в том, что они хотели, чтобы сумасшедшая, которая вышла замуж за итальянца, вернулась бы и взяла бы на себя их проблемы. Странно, как ей удалось научиться с такой любовью относиться к окружающим, если она родилась в такой семье? Синьора пошла по ухоженной аллее, высоко держа голову. Теперь она все поняла. Ей не стоит ни о чем сожалеть, она ни в чем не виновата.
Как и предыдущий, этот день не увенчался для нее успехом в поиске работы, но она не собиралась опускать руки. Когда поиски снова привели ее к кафе, где работала Сьюзи, девушка, увидев ее, улыбнулась:
— Вы все-таки поехали туда! Мама рассказала мне, что они сдали комнату женщине.