Для него я готова выглядеть, как девственница. Для него я готова быть кем угодно.
— Вы прекрасны, леди Блайт, — даже Китти растрогалась, увидев меня в этом чистейшем белом платье, хотя я еще стояла в сорочке и корсете, а из платья была готова одна юбка.
— Ну вот и все, — заявила Линси.
Как выяснилось, модистка из Веллингтона работала еще и в доме у мадам Кюнтен, и я довольно часто делала попытки выведать, во что одеваются добропорядочные дамы.
— О, все выбирают обычно пастель.
— Китти, растормоши эту соню, — я имела в виду Эванс, которая задремала прямиком в кресле, покуда я занималась примеркой, — теперь ее очередь.
Шерри дрогнула от прикосновения, разлепила глаза и, увидев меня, расплылась в улыбке.
— Неужели я уснула? — добродушно смутилась, поднимаясь, и оглядывая мое еще весьма неготовое платье, — оно будет восхитительным, Анна.
— Прекращай болтать и вперед на помост, — я указала ей на маленький табурет, с которого только что слезла, — тебя ждет сюрприз.
— Это… это… алый? — сперва удивилась Линси, вынимая из коробки кусок ткани, — но ведь мы начинали с розового? — она рассеянно переводила взгляд с одной дамы на другую.
— Я все поменяла, — пояснила, подмигивая недовольной Шерри, — мы не должны сливаться с другими, мы должны блистать.
— Я… в красном? — сокрушилась Шарлотта, хватаясь за голову.
— Леди… — тараторила на заднем фоне модистка, — алый сделает ее кожу красной, как у варенного рака…
— Как? Как я надену это платье? — Шерри ходила по комнате. — Когда уже кончаться ваши эксперименты.
— Милая, никогда, — честно ответила я, по-хулигански приподняв бровь, — ты же хочешь, чтобы тебя запомнили и о тебе говорили.
Миссис Эванс была в отчаянии, но я все-таки заставила ее встать на табурет, а Линси снимать мерки. Они обе надулись, и я поняла, что пришло время полуденного чая с пирожными.
Сидя за столом и пережевывая угощенье, я спросила Линси:
— Мадам Кюнтен тоже предпочла пастель?
— Нет, — усыпленная сладостями бдительность модистки тихо посапывала, — мадам будет в зеленом.
— А ее дочь? — заинтересовано спросила Шерри.
— В розовом.
Вот тут я попала в точку, лишив Шарлотту розового платья. Мы с ней все-таки не юные девицы на выданье, мы солидные женщины и можем позволить себе быть яркими и запоминающимися.
Я уже представляла, что мы явимся на бал, как две нимфы, кружа голову мужчинам и вызывая зависть у женщин, как вдруг в сознание вернулись мысли об Остине. Я терзалась вопросами, почему он не сказал, что уезжает, что он подумал, увидев меня с Патриком, как я буду жить без него?