— Что вы себе позволяете? — это был мой голос — измученный, слабый. — Джеймс?
Оказывается, я поднялась вслед за ним и, не отвечая на вопросы хозяйки дома, бросилась в холл. Догнав мистера Остина, я дернула его за рукав, заставив обернуться.
— Ты с ума сошла, Анна, — сказал он, обводя меня взором — с шумом втягивающую воздух, растрепанную, едва стоящую на ногах.
— Да, — подтвердила совершенно серьезно.
Его взгляд вдруг стал мягким, ласковым. Его руки погрузились в шелк моих волос, притянули к себе. Мы стояли в холле, соприкоснувшись лбами и глядя друг другу в глаза, не задумываясь о том, что миссис Бейли или мадам Кюнтен могут выйти и застать нас. Горячие губы накрыли мой рот, даря желанное наслаждение. Меня лихорадило… Его ладони обхватили мои мокрые от слез щеки, и я накрыла его руки своими, стискивая пальцы, скользя по ним губами и жадно целуя.
Приподняв мой подбородок, он достал из кармана платок и вытер им мои щеки.
— А теперь вернитесь в столовую, Анна, и скажите, что почувствовали себя плохо и вышли на воздух, — произнес он.
— Мне все равно, что они подумают…
— Шшш… — он ласкал пальцами мои обкусанные губы, — не спорь со мной.
Я потянулась к нему за причитающимся поцелуем. Я ждала его целую неделю. Прощальный глубокий дурманящий… Его вкус — табака и мяты…
Джеймс отпустил меня и, не произнося ни слова, вышел на улицу, а я коснулась собственных губ, где только что были его губы, чтобы остановить этот момент навечно.
— Леди Блайт? — Митчелл стоял в дверях… и видимо давно. — Пойдемте за стол.
В его понимающем взгляде плясали смешинки.
Что ж, вид у меня и вправду такой, будто мне стало дурно. А если нет, то мне действительно все-равно.
В столовой царила настоящая суматоха, и дело было не в моем неожиданном бегстве, а в том, что Амелия трясла юную Мери, восклицая:
— Какое счастье! Какой достойный муж вам достался, дорогая. Вы будете с ним счастливы.
— И обеспечены, — добавила Кюнтен, развернувшись на своем стуле.
Увидев, что я призраком вплыла в комнату, Амелия кинулась ко мне:
— Представьте себе, леди Блайт, мистер Остин сделал предложение мисс Мери!
Мои губы задрожали.
— Какая радость… — хрипло, едва слышно бросила.
Последнее, что я видела в тот день — деревянные полы, с которыми я столкнулась.
Любое благо нам не на радость, если мы обладаем им в одиночку.
Сенека
Я не избежала обеспокоенного внимания мелкопоместной аристократии. Миссис Бейли справлялась о моем здоровье несколько раз за день, мадам Кюнтен только по вечерам, леди Амелия с племянником хотели даже приехать, семейство Веберов выражало свою тревогу в письмах, Найты хотели добить меня спелыми грушами и терпким ликером, миссис Тейлор, дай ей Господь здоровья, прислала мне фунтов пять ромашкового чая с подробной инструкцией, как его заваривать, мистер Коулл позаботился о цветах, которые ежедневно появлялись в моей комнате, миссис Эванс вот уже пятый день ночует в соседней комнате, но только от него — ничего. Впрочем, оно и понятно. Мистер Остин снова уехал, улаживает дела где-нибудь на другом конце света, чтобы спокойно провести медовый месяц. К нему нет претензий.