Я подняла голову, встречаясь с ним взглядом. О, лучше бы не видеть его пронзительных, чутких, будоражащих глаз…
— Я не думала, что… — произнесла тихо, чувствуя, как прохладные пальцы скользят по щекам, подбирая горькие слезинки. Не думала, что влюблюсь? Что этот роман, который возник, как очередное приключение, закончиться вот так? Что я буду не просто влюбленной дурочкой, но еще и беременной влюбленной дурочкой, которая проиграла по всем направлениям.
— Скажи мне, — так же тихо попросил он, — скажи, что любишь меня, Анна. Меня одного.
Этот шаг мне не преодолеть. Да, я люблю его. Но это ничего не изменит. Я не хочу разрушить его жизнь, превратив в человека, бросившего женщину, на которой собирался жениться, и станет лишь любовником. Он никогда не пойдет на это, а если и пойдет в угоду мне, то перестанет быть собой.
Я коснулась его губ, повелевая им сомкнуться. Он тотчас поцеловали мои пальцы. Это выше моих сил. Я хочу целовать его, обнимать, всегда быть рядом. Как же я была бы счастлива, если бы этот сильный, страстный и нежный мужчина был моим мужем.
— Джеймс, я не могу.
Его взгляд вдруг потускнел, на дне зрачка вскипела плохо контролируемая ярость.
— Не можешь, потому что не любишь? — его голос охрип от напряжения.
С ним нельзя было играть в эти игры. Я знала, что если солгу и скажу «не люблю», он никогда больше на меня не взглянет, вновь превратившись в циника и женоненавистника. А может мне это и нужно? Порвать все одним махом?
— Не люблю, — сама не знаю, как я сказала это. Все внутри сжалось, перевернулось. Меня замутило.
Его взгляд был не верящим, изумленным, злым.
— Хорошо, леди Блайт. Мы, наконец, поняли друг друга, — произнес он, отступая от меня. Вокруг разлилась холодная пустота. — Остановимся на том, что нас связывала мимолетная страсть.
— Да, это правильно, — я не могла узнать собственный голос, который стал невероятно тих.
— Развлечение для богатой столичной леди в сельской глуши, — вернулся прежний язвительный проповедник.
— Джеймс…
— Не утруждайте себя, дорогая. Мы ведь не так близки, чтобы звать друг друга по имени. Правда? Вы — жена Энтони Блайта, а я будущий супруг мисс Бейли, и она будет гордо носить мое имя.
— И рожать вам детей, — мой разум вдруг затмила нелепая ревность и злость.
— Которых у вас, леди, никогда не будет.
Меня словно ожгло хлыстом. Он постарался ударить меня по самому больному.
— Разговор окончен, мистер Остин, — я едва сдерживалась от слез, — прошу покинуть мой дом.
Он усмехнулся, оглядывая руины.
— Всего доброго, леди Блайт, — поклонился демонстративно низко и покинул меня.