Бухта Туманов (Эгарт) - страница 5

— Ма-ка-рий!

А Макарий, то есть Макар Иванович, уже шагал к нему. Они похлопали друг дружку по плечу, поочередно возглашая:

— Здорово, Федор!

— Здорово, Макарий!

— А и здоров же ты, старый чертяка!

— Ну и ты, слава богу!

После этого они расцеловались, оба мокрые от летевших на них брызг, и пошли развалистой походкой старых моряков к Дому, не замечая Юры, который совсем не так представлял себе эту встречу. Лишь спустя несколько минут Макар Иванович вспомнил о нем, остановился:

— Федя, а я для тебя подарочек припас… Получай из рук в руки! — и толкнул разобиженного Юру в объятия мокрого, пахнущего рыбой и морской сыростью дяди.

Дядя тоже остановился, сдвинул клеенчатую шляпу на затылок, подергал себя за желтые короткие усы:

— Неужто Юрка?.. А я тебя не признал. Извини, друг! Он сказал это так искренне просто, что обида Юры мгновенно забылась.

Они поздоровались. И дядя принялся расспрашивать Юру о матери, о поездке и о том, как жилось им во Владивостоке без него.

— Хорош дядя! В кои веки собрались к нему в гости, а он — на тебе! — укатил. Уж и ругали меня… Верно? — весело подмигнул дядя Федя племяннику.

Юра поспешил уверить его, что все обошлось благополучно: мама отправилась со своей экспедицией, а он, по совету дяди, приехал сюда.

— И молодец! Правильно!..- одобрил дядя Федя. Он посмотрел на Макара Ивановича.- Что, похож? Вылитый батька, честное слово!

В ответ Макар Иванович утвердительно кивнул, хотя Юра сильно сомневался, видел ли он когда-нибудь его отца.

Вечер они провели вместе. Старики выпили. Юра, возбужденный встречей с дядей и всей этой новой, необычной для него обстановкой, объяснял, как он рад, что приехал сюда:

— Ведь это находка для меня!..

— Верно! Молодец! — гремел дядя зычным, не умещавшимся в низкой горенке голосом и молодцеватым движением разглаживал желтые, неседеющие усы. И весь он был прочный, не стареющий, будто выточенный из темного камня — в своем синем кителе, тесно охватывающем квадратную грудь; с коричневым лицом, на котором молодо светились маленькие глазки; с жилистыми руками, украшенными татуировкой в виде якоря с цепью.

А против него восседал краснолицый Макар Иванович и тоже гремел сиплым голосищем, что «парнишка, видать, моряцкой кости… как мой Митька, будь он неладен». И при этом хохотал во все горло, так что стекла звенели.

Вот какая вышла эта встреча! А наутро дядя Федя с Макаром Ивановичем ушли спозаранку на рыбозавод, а Юра с Митей — в сопки. Юра спросил, давно ли знакомы Макар Иванович с его дядей. Митя медленно повел плечом (это была его привычка) и ответил, что они «знаются еще с гражданки», когда вместе дрались против японцев.