Бухта Туманов

Свои произведения Марк Моисеевич Эгарт (1901 — 1956 гг.) посвящал главным образом жизни советской молодежи: рассказывал о том, как в упорной борьбе формируется характер наших подростков.

Такова повесть «Юность», где главный герой Саня в тяжелые годы военных испытаний плечом к плечу со всеми москвичами обороняет нашу столицу от гитлеровских полчищ; таковы повести «Два товарища» и «Бухта Туманов», также повествующие о нелегкой судьбе Славы и Кости, Юры и Мити, об их недетской выдержке и стойкости.

Жизни советской молодежи посвящены и два больших романа М. Эгарта «Маруся Журавлева» и «Друзья», впервые увидевшие свет в 1938 и 1950 годах и затем неоднократно переиздававшиеся.

Если бы два месяца назад Юре Синицыну сказали, что он окажется в положении Робинзона, потерпевшего кораблекрушение и выброшенного штормом на неведомый берег, он бы, вероятно, рассмеялся и сказал, что времена приключений, кораблекрушений и робинзонов давно миновали. Об этом можно читать только в книжках для малышей, а он из детского возраста вышел.

Юра Синицын был невысокий смуглый подросток с черными живыми, немного лукавыми глазами. В детстве он часто хворал, потом стал заниматься физкультурой, окреп и гордился, что обязан этим самому себе.

Отца у Юры не было. Он умер десять лет назад, когда семья жила на Дальнем Востоке. Мать Юры была врачом-бактериологом и занималась изучением той загадочной и страшной болезни- осеннего энцефалита,- которая так внезапно унесла отца.

Весной 1936 года, сдав на «отлично» все испытания, Юра перешел в восьмой класс. Мать его должна была этим летом участвовать в экспедиции эпидемиологов на Дальний Восток, где находился очаг осеннего энцефалита. Возникал вопрос, как быть с Юрой.

Решили, что ему будет полезно повидать новые места. Во Владивостоке жил дядя Федя, брат покойного отца. Юра мог погостить у него, пока мать будет занята в экспедиции. А если бы она задержалась, Юра смог бы вернуться в Москву сам или с кем-нибудь из дядиных знакомых — мать не считала обязательным опекать сына и водить за руку до двадцати лет.

— В твои годы,- сказала она,- я уже многое знала и немало умела.

… Итак, вопрос был решен. В июне они выехали.

В дороге все шло отлично. Когда поезд перевалил через Урал, Юра почти не отходил от окна. Вид Байкала, тайги, сумрачно-зеленой стеной тянувшейся день и ночь по обе стороны железнодорожного полотна, редкие небольшие станции, словно островки, затерянные в этом бесконечном лесном океане,- все говорило о совсем ином мире, знакомом Юре лишь понаслышке.