Взглядом Ваймса можно было плющить заклепки.
– А мне кажется, сержант, нужно закончить то, что начали, – ответил Мякиш. – Так будет справедливо.
Ваймс подошел на пару шагов к Тренчу и протянул руку.
– Ключи, – велел он.
Тренч посмотрел на него испепеляющим взглядом.
– Ключи, младший капрал, – повторил Ваймс.
Он выхватил связку из руки Тренча и повернулся к ряду шкафчиков.
– Итак, – продолжил он, – начнем с отъявленного преступника младшего констебля Ваймса…
Они открывали дверцу за дверцей. В шкафчиках, содержимое которых могло бы весьма заинтересовать исследователя запахов нестираного белья и всего того, что способно вырасти на давно забытых носках, не оказалось ни одного серебряного чернильного прибора.
Зато в шкафчике капрала Колона обнаружился экземпляр «Амурных Похождений Молли Трещотки». Ваймс смотрел на пошлые гравюры, как на давно потерянного друга. Он помнил эту книгу, она много лет переходила из рук в руки стражников, и он в юности многое узнал из ее иллюстраций, хотя, как выяснилось потом, далеко не все было правдой.
К счастью, капитан Мякиш ничего не успел заметить, и Ваймс положил засаленную книгу обратно на полку и повернулся к Колону, уши которого приобрели багровый оттенок.
– Изучаешь теорию, Фред? Молодец. Навык мастера ставит.
Затем он повернулся к шкафчику Тренча. Младший капрал Тренч следил за Ваймсом, как ястреб.
Поцарапанная дверь со скрипом распахнулась. Все вытянули шеи, чтобы заглянуть в шкафчик. В нем лежала пачка старых блокнотов, висела гражданская одежда и валялся небольшой мешок. Его содержимое вывалили на пол – это оказалось белье.
– Удивлены? – спросил младший капрал.
«Не настолько, как ты», – подумал Ваймс.
Он подмигнул Тренчу и отвернулся.
– Капитан, я могу поговорить с вами в вашем кабинете?
– Да, сержант, пожалуй, – ответил Мякиш и окинул взглядом стражников. – Ну и дела…
Ваймс дал старику время подняться по ступеням, затем последовал за ним в кабинет и тактично закрыл за собой дверь.
– Итак, сержант? – сказал Мякиш, тяжело опускаясь в кресло.
– Вы везде посмотрели, сэр? – спросил Ваймс.
– Конечно, а ты как думал?
– Я думаю, может, вы случайно убрали его в ящик стола или в сейф, сэр?
– Конечно нет! Иногда я прячу его в сейф на выходные, но… вчера вечером я его точно никуда не убирал.
Ваймс заметил едва уловимую неуверенность в голосе. Он знал, что поступает скверно. Мякишу было почти семьдесят. В таком возрасте человек начинает понимать, что к собственной памяти следует относиться только как к весьма приблизительному путеводителю по событиям.
– Знаете, сэр, когда у человека дел по горло, бывает так, что он сделает что-нибудь, а потом оно у него начисто вылетит из головы, – сказал Ваймс.