— Есть еще одно объяснение, — задумалась Ира. — Я ведь довольно долго пила отвар для усиления памяти. Он–то как раз влияет на мозги. Может быть, все дело в нем?
— Дай на исследование нашим медикам, они ответят.
— Уже дала. У меня в детдоме была серебряная фляга с этим отваром, так я ее отдала, как образец серебра, а заодно и предупредила насчет отвара. Слушай, у вас в органах все такие скользкие? Я тебя спрашивала об одном, а ты сразу же перевел разговор на другое.
— Ну и что ты от меня хочешь услышать? Что мне нравится Лина? Ну нравится, дальше–то что? Сама же знаешь, что между нами ничего серьезнее легкой интрижки быть не может. А она заслуживает большего!
— С тобой мне тоже все ясно. Те же самые симптомы, что и у нее. Я тебе ничего советовать не собираюсь. Ты взрослый мужчина, и женщины у тебя, наверное, были, а я, несмотря на всю свою взрослость, в вопросах любви ни бум–бум. Скажу только одно, чтобы ты сильно не мучился. Отец как–то говорил матери, что лучше короткая и яркая любовь, чем длительные отношения. Разговор был не для моих ушей, я просто их случайно подслушала. Не знаю, к чему он это говорил матери, но, по–моему, это как раз ваш случай. У нее вообще никакой другой любви не было, а может быть, никогда и не будет. Если сейчас оттолкнешь, это вообще может закончиться черт знает чем. Так что думай. Это не Сантор вернулся? Точно он! У тебя ко мне больше ничего нет?
— Миледи! Я привез ответ короля, — сказал вошедший Сантор. — Его величество будет рад с вами встретиться в розовой гостиной.
На людях Сантор никогда не позволял себе пренебрегать этикетом.
— Спасибо! — ответила Ира. — Может быть, пойдешь со мной?
— Благодарю вас, миледи, — ответил воин. — Его величество желал побеседовать с вами приватно.
Ира кивнула обоим и открыла врата.
— Быстро же он добрался! — сказал король, увидев Иру. — Наверное, гнал коня всю дорогу. Присаживайтесь, Рина. Будет интересно послушать, что вы натворили в храме. Я предупредил стражу, чтобы сюда никого не пускали, так что можете говорить совершенно свободно.
Ира села в предложенное кресло и сжато рассказала королю только то, что касалось Храма. О походе в мир Страшилы не было сказано ни слова.
— И что думаете делать дальше? — спросил Аниш.
— Это будет во многом зависеть от того, как будет действовать руководство Храма. Или вы имеете в виду мою затею с кражей жреца?
— Я все имею в виду. Я прекрасно понимаю, как вы могли себя чувствовать после смерти матери, но почему вы сразу же не обратились ко мне?
— И что бы вы тогда смогли сделать? Я не хотела, чтобы вы из–за меня затевали свару с Храмом. И из–за возможной войны, к которой мы еще не успели подготовиться, и из–за того, что помимо главного храма у них еще хватает храмов поменьше. Да и в других королевствах полно их жрецов. Это не просто противники, это — культ. И помимо самих жрецов в вашем королевстве много людей, которые поклоняются Ашугу и без большого восторга узнают о том, что их веру преследует король. А иначе расправу с жрецами не назовут. А теперь это можно представить, как обычное сведение счетов. Они ударили меня, я им ответила.