— Простите, Ваша Светлость, — мэтр Гарено мучительно пытался переварить услышанное. — А как же ежегодные списки новых обладателей Дара. Их зачитывают Владыки. Там упоминаются даже красные.
— Это всё мистификация. Спектакль, разыгранный актерами, которые и не догадываются про свою истинную роль. — Канцлер замолчал и задумался. — А может, и догадываются, но предпочитают молчать. — Он снова залился смехом, в котором проглядывало легкое безумие. — Раньше, ежегодно через церемонию Обретения проходили десятки парней и девушек. Десятки! А сейчас нет ни одного. Это катастрофа! Надеюсь, хоть ты это понимаешь Миго.
— Никто… никто не догадывается? — мэтра Гарено выцеживал из себя слова по капле. Казалось, он не знал, о чем еще спросить.
— Уверен, что покойный император это понял. Не сразу, конечно. Ни кто поначалу на уменьшение числа приобщенных к Дару особо и не обращал внимание. Но потом он просто разложил всё по полочкам. Водилик, думаю, тоже о чем-то догадывается. Даже наш император способен заметить, что количество его обожаемых фиолетовых за последнее время как-то сильно уменьшилось. Ее Милосердие молчит, но, полагаю, она знает. Если не всё, то многое.
— Но Владыки продолжают зачитывать списки!? — мэтр был готов схватиться за последнюю соломинку.
— Я же сказал — это надувательство. Их составляю я, — в голове канцлера ощущалась чудовищная усталость и мрачная безысходность. — Я их подделываю уже несколько лет. С тех пор как заподозрил неладное. И рано или поздно все об этом узнают. И тогда…, - Торберт Лип не договорил, а лишь тяжело вздохнул.
— Но почему? — трагизм и ужас случившегося понемногу стал доходить до Миго Гарено.
— Спрашиваешь почему? — воспаленные глаза канцлера беспорядочно шарили по лицу собеседника. — Почему!? Неужели не догадался? — Он почти кричал. — Мы уничтожили источник красного Дара. Я уничтожил его! Своими руками! Оказалось, что без Младших Владык он просто не работает. А значит, обречен и фиолетовый Дар и зеленый. Они не могут существовать по отдельности. Не могут! — Костяшки сжатых в кулаки ладоней побелели от напряжения. — Порой мне кажется, что Милость Младшего из Альферата уходит насовсем. Вытекает по капле. Люди не могут жить без отваги, жажды борьбы и решимости. В кого тогда мы превратимся?
Торберт Лип сжал руками голову и замолчал. Кровь с порезанной ладони, просачиваясь сквозь тонкую ткань повязки, стекала по руке и тяжелыми каплями падала на ковер. Молчание затягивалось. Мэтр Гарено понял, что встреча закончена. Он почтительно поклонился и медленно направился к дверям. Уже выходя из кабинета, он услышал тихий голос.