Но больше всего меня беспокоило то, что случилось с остальными в Лорене. Ну, Оттилия и Кейн вроде живы, а как же остальные, включая родственников Эра? А Адриан?
В комнате открылся еще один портал, и из него вышло сразу несколько человек — магистры, которых я не знала, а впереди всех — мой знаменитый предок, принесший всему миру вообще и моей семье в частности столько бед. Темный эльф передвигался с непринужденной грацией, которой позавидовал бы любой танцор; на вид ему можно было дать не больше тридцати пяти лет. Вот только было в его лице что-то, что выдавало его настоящий возраст; это я заметила, когда архимаг увидел меня и быстро изучил с ног до головы. Суть не в том, что его глаза «светились мудростью», или что-то в этом духе, но при взгляде на эльфа у меня возникала отчетливая ассоциация с выжженной пустыней. В Арлионе Этари уже давно не осталось ничего человеческого, и любые свойственные человеку чувства, не связанные с ненавистью и злобой, были ему уже недоступны. А вспомнив о бойне во дворце, я окончательно поняла, что эльф все же безумен. Просто это безумие не бросается в глаза и оттого становится еще опаснее.
— Где Танатос? — коротко спросил он хорошо знакомым мне по моим снам голосом.
— Остался, — мрачно ответил Раннулф. — Его не убили, а только ранили.
Арлион слегка наклонил голову.
— Какая досада. Что ж, тогда не будем терять время.
С этими словами он открыл в комнате новый портал, в котором стали по очереди исчезать маги. Тассел слегка подтолкнул меня вперед, и я была вынуждена снова шагнуть вперед, чтобы опять перенестись демон пойми куда. На этот раз мы очутились в каком-то длинном коридоре, освещенном магическими светильниками. Там было несколько дверей, но все были закрыты, так что я даже примерно не представляла, где мы очутились. Арлион вышел из портала последним, и никто из магов не посмел сказать ни слова, пока тот не объявил:
— Через полчаса жду всех у себя в кабинете, а до той поры все свободны.
Только после этого присутствующие слегка расслабились и начали расходиться в разные стороны, не обращая на меня никакого внимания. Раннулф тоже исчез, а Арлион распахнул одну из дверей и кивком предложил мне войти. В этот момент я остро пожалела, что маги разошлись и оставили меня наедине с родственником, но деваться было некуда, и я, стараясь не показывать испуг, высоко подняла голову и зашла внутрь.
Комната была обставлена как кабинет, но было очевидно, что так было не всегда — разномастная мебель и обшарпанные голые стены свидетельствовали о том, что помещение много лет было заброшено. Где бы мы ни находились, я не могла разглядеть в единственном окне никаких опознавательных знаков, поскольку на дворе была ночь, и не могла определить, был ли это город, или же мы перенеслись куда-то еще.