– Да, – согласилась Ивана, – они мне достались от бабушки, – и, предупреждая очевидный вопрос, пояснила: – все они написаны на древнем языке синероссов.
Константин взял одну из книг, раскрыл её и, глядя на странные буквы, прочитал:
– Синяя магия. 547 советов начинающим, – затем он удивлённо произнёс: – Но я понимаю этот язык.
– Ничего удивительного, – сказала она, – гены берут своё. Ты тоже синеросс.
Она облизала его память, и он, заглянув в далёкое прошлое, мыслями своими переместился в солнечный город Краффу. Город был большим, белым и красивым. Впрочем, так же, как и все города того времени. А всё, что не было большим, белым и красивым, городом просто не являлось. Там он узрел умных и сильных людей. Во сне они видели дельфинов, а наяву запросто общались с ангелами и поэтому поклонялись Воде. Костик почему-то не удивился, когда понял, что все они, как и он, могли слышать мысли других, а к себе оставались глухи. Но это их не заботило, потому что их собственные мысли становились частью чего-то единого. Огромного и светлого… общий банк информации.
– Утопия! – произнёс Костя, – Я не знаю, как это тебе удаётся, но кино отвратительное. Коммунизм какой-то.
– Этот, как ты выразился, «коммунизм» был первой и единственной цивилизацией на Земле. Все остальные – о нашей я просто молчу – жалкая пародия.
– Да? Ну, и где же теперь эта твоя ЦИВИЛИЗАЦИЯ? – съязвил он.
– Во-первых, не твоя, а наша, – Ивана протянула ему «Синюю магию» и, сказав: – дарю, – продолжила: – а, во-вторых, загляни-ка в мои мысли, а то ты со своим зеркалом никого, кроме себя, не замечаешь.
Он с огромным удовольствием выполнил её просьбу и к своему удивлению нашёл там только одну-единственную фразу: «Ты же хотел со мной покувыркаться». Как видно, в этом мире не только он умел читать чужие мысли.
В трёх верстах от солнца, прямо посреди хаоса застывшего времени они безмолвно практиковали камасутру. Слёз и пота им хватило на то, чтобы ночной пёс сна навсегда позабыл о своём существовании и больше никогда не чесался. Но верблюды в этих песках стояли как вкопанные, а в очаге культуры ясным пламенем горели культурные ценности. И только там, где раньше текла река, и теперь по-прежнему звучит закованный в каменные берега ACID Jazz Леонида Утёсова.
Они лежали на полу, курили и молчали.
– Я тебя видел во сне, – подумал он.
– Знаю, – ответила она.
– Откуда?
– Воруешь громко, да тихо отдаёшь, – сказала она. И он решил, что будет лучше поменять тему:
– Это даже не мысль, а так, простая констатация факта моих предпочтений, – предупредил он и поцеловал её в грудь, – дождь лучше, чем снег. Он не тает.