Посетителей хватало, и парнасовые бабки текли, если не рекою, то, по крайней мере, чем-то очень на неё похожим, в которую, полноправным зелёным ручейком, влился и полтинник Константина. Остальными деньгами он распорядился не по пьяному рационально. Купив себе на тридцатку выпить и поесть, на десять баков букет роскошных роз для не менее роскошной дамы, оставил десять грин про запас.
Безумству пьяных поём мы песню. Правда, никаких пьяных безумств Константин не вытворял, если не считать большого арбуза, что купил он у азербайджанцев и тут же отпустил в море: "В родную стихию". После чего, отхлебнув из бутылки, купленной в кафе с гансовским названием "Русалка", он выкурил сигарету и последовал вслед за арбузом. Однако море его не приняло и вытолкнуло на пляж, усеянный мелкой галькой и мусором.
– Ну, и что это значит? – вопрос был риторическим и не требовал ответа, но, не смотря на это, ответ последовал и, причём, незамедлительно:
– Да ты же пьян, как сапожник.
– Да. Ну и что?
– А то, что пьяному море по колено, – голос у моря был прокуренным, но приятным, – а для меня это оскорбительно и приходится вас топить, как котят.
– А как насчёт исключения?
– А с чего бы это?
– Я же тебе арбуз подарил.
– Это какой? Вот этот, что ли?
От арбуза остались только воспоминания, выраженные в полосатой, чёрно-зелёной окраске. Всё остальное напоминало ужас из "Чужих" любой части. И этот ужас с угрожающей скоростью и голодным желанием в глазах двигался в его направлении. Константин не испугался. Не успел. Уже через минуту он вопрошал:
– Вы чё, пацаны, в натуре, фуфло братве двигаете?
Через полторы – южане подсчитывали убытки.
А полчаса спустя пьяный Костик потешал ППСников рассказом об арбузах-монстрах. В отделении ему тоже не поверили, но, на всякий случай, от остальных задержанных поместили отдельно.
Проснулся он оттого, что кто-то настойчиво теребил его за плечо. Открыв глаза, Константин узрел сначала милицейскую фуражку, а уж потом её обладателя – огромного мордоворота в форме. В руках у того был поднос с пол-литровой бутылкой минералки, чашкой горячего кофе и бутылочкой коньяку. Рядом стоял пустой коньячный бокал.
– Как Вы себя ощущаете, Константин Щукович? – поинтересовался бравый страж правопорядка, – не желаете ли кофеёчку или коньячку?
– Спасибо за заботу. Отвратительно. Желаю, но сначала я выпью минералочки, – он вылил содержимое бутылки в своё горло и, спросив: – а что, давно вы практикуете подобный сервис? – налил себе коньяку и незамедлительно выпил.
– А мы его не практикуем. Это только для Вас.