«Если он действительно её любит, — рассуждал юный и идеалистический ум Серенити, — тогда он должен легко разгадывать уловки других женщин. Если он действительно её любит, не будет так слепо поддаваться очарованию».
И это было единственное, в чём Серенити смела ослушаться.
— Давай не будем раскачивать лодку без особой надобности, — услышала Серенити свой голос, на что миллиардер пристально уставился на неё, от чего она заёрзала на столе. Если бы только он сказал, что желает поведать всему миру, что они вместе, тогда бы она изменила своё мнение. Если бы только дал понять, что она именно то, что ему нужно — то, чего никогда не делал Дэниэль Роли — Серенити сдалась бы его желаниям.
Но миллиардер этого не сделал.
Вместо этого, он выпрямился и тихо сказал:
— Только потому, что я тебя не люблю, не означает, что буду играть на два поля.
Возможно, это была и правда, но всё, что услышала Серенити было: «я тебя не люблю». Всё остальное для неискушённой Серенити уже не имело значения. А что действительно было важно, что Виллем не любил её, когда она сходила по нему с ума. И тут её бурное воображение сыграло злую шутку, когда такие сильные чувства, как любовь и ревность соединились воедино, это были те чувства, которых она не ведала, до встречи с Виллемом де Конаи.
Он не любит её, но это не означает, что он не сможет полюбить другую.
Итак, Серенити оставалась несгибаема в этом вопросе. Он может заполучить что угодно, но не это. Шейн не должна ничего узнать, по всеобщему мнению, она всё ещё была подругой Виллема, с которой он время от времени появлялся на публике, а Серенити всего лишь его помощник, замечательный интерн, не более.
— Ты не изменишь своё мнение? — Спросил миллиардер.
Серенити вздёрнула подбородок.
— Нет.
Виллем одарил её задумчивым взглядом.
— Пусть будет, по-твоему.
Серенити ожидала, что он будет раздражён её упрямством, но вместо этого, его губы изогнулись в убийственно красивой улыбке, из-за которой её сердце рвалось выпрыгнуть из груди.
— По крайней мере, это придаст некой изюминки, — пробормотал миллиардер.
Данное высказывание порадовало её, пока на следующий день первым, о чём распорядился миллиардер, было встать лицом к стеклянной стене, отделяющей его кабинет от остального офиса.
Серенити часто заморгала.
— Ч-что?
— Ты меня прекрасно слышала, — когда он говорил, его тон был мягким, и лёгкая улыбка играла на губах. Но его глаза были абсолютно серьёзны, и Серенити поняла, что сама того не ведая, семенит за ним.
Она встала лицом к стеклянной стене, и дрожа всем телом, ждала его следующих указаний. Снаружи административный отдел занимался своей рутинной работой, и никто из них даже не догадывался, что происходило практически у них под носом.