Проспавшись, старик посидел какое-то время на скамейке, отнес на подворье порожнюю бутылку и стакан, а потом вспомнил, что ходит без кепки, долго искал ее: нету. Еле слышно бубнил себе под нос:
– И куда она подевалась, зараза? Теперь же новую купить – без штанов останешься. Кто бы мог прихватить? Маруся? Лидка? А больше и некому у нас. Да и зачем она им? Яйца разве что куриные в нее собирать? – и вдруг заметил кепку на столбе, обрадовался: – Вот она куда забралась! Что, столб, поносить решил? Моя, дружок! Моя! Хотя и тебе она подходит, врать не буду. Но – моя. Прощай.
Не успел он натянуть кепку на голову, как услышал чуть ли не издевательский голос Лидки, третьего жителя Круглицы:
– Это ты, Степан, сегодня пьяный или нет? – та внимательно стала присматриваться к старику. – Что-то я не могу понять. Вроде бы и нет.
– Трезвый. Завязал, – на полном серьезе ответил Степан.
– Да ты всегда на одно лицо – попробуй разберись, какой ты. Не просыхаешь.
– Кто это не просыхает? – пряча глаза, сказал Степан.
– Лужа! – Лидка улыбнулась.
– Сухой. Сухой, Лидка! – Степан пощупал, не стесняясь соседки, то место, где у него иногда бывает мокро. – У-гу! А знаешь, почему сухой?
– Спал мало – не успел.
– Да нет! Чушь. Вино сухое пил – вот почему сухой. Понимать надо. А, до вас, баб, пока дойдет… ну, что надо? Косить?
– Кажется мне все же, что ты где-то сегодня накосился. С утра.
– Kоси, коса, пока роса, – неожиданно для самого себя вспомнил поговорку Степан, к месту вставил ее в разговор с соседкой.
– Ты вот что, Степан. Приходи сегодня… Ивана моего помянем. Годовщина, – растягивая слова, почти полушепотом сказала Лидка.
Степан одобрительно крякнул, почесав нос, бодро ответил:
– Буду, буду, Лидуся.
– Только не обижайся, Степан, но без вина помянем.
– Ёсттвою прости, а! – старик поднял с земли метелку, которой все собирался подмести у калитки, и тут же швырнул ее во двор. – Без вина помянем… Ишь! Тогда давай прямо вот тут, на скамейке. Я ведро воды вынесу. Кружку. И выпьем.
– Нет, за столом. Я приготовила ужин.
– Эх, бабы, такую вашу! Мужика помянуть – и без вина! Иван твой перевернется там, в могиле, от такого поминания!
– Ты разве не знаешь, что за человек Иван был? Пусть хоть теперь у меня на столе ничего не будет, – вроде бы оправдываясь перед Степаном, сказала Лидка. – Ты, я, Маруся – и помянем.
– Что делается, а? Что делается? До чего дошли! Докатились! Нет, я дружка своего закадычного поминать водой не стану, как того хочешь.
– И не вздумай припереться с бутылкой! Не вздумай! – решительно заявила Лидка.