Поминки Степан проспал.
Утром следующего дня Степан выкатил велосипед, старенький, скрипучий, но колеса кое-как крутятся – можно рулить. Он иногда это и делает, особенно когда надо в магазин на центральную усадьбу. После вчерашнего в Степановой голове – все равно как черти в ступе мак толкут… Старик медленно, неуклюже цепляет на руль велосипеда сумку с бутылками. Им в сумке тесно, напил в последние дни много, и они выпадают из сумки на землю. Степан матерится, не сдается, подбирает посуду, втаптывает, словно сумка резиновая. За этим занятием его и захватили Маруся с Лидой.
– Куда? Не пустим! – над ухом старика прогремел властный голос Mapyси.
– Никуда не поедешь! – это уже Лидка.
– Лидка, спусти колеса, у него нет насоса.
– Правильно! – Лидка вытащила золотники. – Теперь не поедет.
Степан наконец понял, что происходит. Безнадега. Если женщины взялись за свое – сделают, тут у них и азарту, и задора хватит. Отступая в сторонку, старик взмолился:
– Бабы! Бабы-ы! Вы же… вы же страшнее немцев! Что вы делаете?
– А если вздумаешь без велосипеда идти за вином – свяжем. Лидка, веревка есть? – Маруся сняла сумку с бутылками с руля, покатила велосипед под сарай.
– Найдем!
– А теперь выноси стул, – поставив велосипед, глянула на Степана Маруся, притопнула ногой. – Стул, говорю! Или табурет!
– Зачем? – удивился Степан.
– Выноси!
Пока Степан ходил за стулом, Лидка шепнула Mapycе:
– Что это ты, девка, задумала?
– Подожди, я и сама еще не знаю, – также шепотом ответила Маруся.
Степан принес стул.
– Нате, – сказал он чуть раздраженно.
– Садись, – приказала Маруся.
– Ну, сел.
– Лидка, становись поближе ко мне, – Маруся дернула Лидку за рукав.
– Закурить… это хотя можно? – кривясь, попросил разрешения Степан.
– Кури, – разрешила Маруся.
Степан пытается прикурить, но спичка никак не может встретиться с папиросой – трясется рука. Лидка помогает прикурить.
– Спасибо, Лидуся, ты человек, – поблагодарил Степан.
– Ты меня не хвали, – несмотря на хорошее слово, Лидка легонько дернула старика за ухо. – Не хвали, хитрец. Эх, Степан, Степан! А ешь как? Попадаешь ли ложкой в рот?
– Не-а. Пока не выпью – не попадаю, – все равно как ожидая сочувствия, искренне признается тот.
– Ты, Степан, не обижайся на нас, – это уже Маруся. – Добра тебе желаем. Спасти тебя хотим. А то вчера опять отметился…
– Неужели? – остолбенел Степан.
– Вот, он и не помнит, Лид, ты смотри, а! Председателя же ты вчера едва не побил… За грудки схватил: ты почему это Ивана не помянул? И не стыдно?
– Что же будет, а? – глубоко вздохнул Степан.
– Не знаем мы. Но поскольку ты один у нас сосед, то мы и должны думать про тебя.