Это письмо Мата Хари писала после того, как русский продюсер не пришел на встречу с ней, прислав в отель записку, что он очень поздно пришел с проб и, «к сожалению, не в состоянии работать над танцем богини». Тут она снова вспомнила о Баксте, и по довольно странному поводу. Роль богини, вероятно, требовала, чтобы Мата Хари танцевала голой или, по меньшей мере, полуголой. Бакст, очевидно, захотел увидеть, как выглядит ее тело, которое ему пришлось бы одевать – или раздевать. Мата Хари 2 апреля писала Астрюку: «Бакст полностью раздел меня в моей комнате. Этого достаточно. Я не вижу совершенно никакой необходимости повторять это все еще раз на сцене в Босолей, где свободно ходят и все могут видеть все рабочие сцены».
А 30 апреля она информировала импресарио: «Я должна вам сознаться, что история с Русским балетом поставила меня в очень неудобное положение. Я просто слишком много об этом рассказывала».
Она потребовала от Астрюка найти ей работу после провала переговоров с Русским балетом. Ее возбуждала Вена. Но если не получится с Веной, она готова была ехать куда угодно. 16 мая она писала импресарио: «Пожалуйста, попробуйте с Лондоном или с США, если ничего не выйдет с Веной. Но Вена привлекает меня больше всего, потому что там у меня самое большое признание».
14 декабря 1912 года парижское научное общество «Университет летописей» попросило Поля Оливье, музыкального критика газеты «Ле Матен», прочитать лекцию для своих членов о японских, индийских и яванских храмовых праздниках. Мата Хари казалась самой подходящей фигурой для иллюстрации доклада соответствующими танцами. Она участвовала в мероприятии совместно со своим оркестром под руководством Инайята Хана, называвшего себя учителем музыки махараджи Хайдарабада. Мата Хари исполнила свой знаменитый танец «Принцесса и волшебный цветок» и новый танец «Чундра». Его следовало танцевать только при свете луны.
Оливье назвал историю о волшебном цветке самой знаменитой и поэтичной легендой Индии: «Молодая жрица гуляет в своем саду, среди множества цветов. „Я гуляю в саду жизни“, – поет она. Внезапно она замечает прекрасный цветок. Он олицетворяет любовь. Должна ли она сорвать его? Движения покрывала в ее руке выражают чувства, которые нахлынули на нее. Наконец она преодолевает свое замешательство. Принцесса срывает цветок – и с нее спадают все покрывала».
Поль Оливье, которому после лекции срочно нужно было уехать, послал на следующий день Мате Хари восторженное письмо: «Вы были незабываемым, блистательным центральным пунктом этого слишком короткого праздника, праздника исключительного, неповторимого рода, который останется у нас всех в памяти, особенно у докладчика… Я кладу к вашим ногам, глубокоуважаемая мадам, знаки моего самого горячего и искреннего почитания. Не откажите мне в этой чести и примите заверения в моей полной и безграничной преданности».