Она разделась и принялась более тщательно осматривать свое тело. Ей казалось, что оно уже не принадлежит ей. Что она отдала его мужчине, и оно платит на предательство недомоганиями и этими пятнами.
Открыв дверь, она еще не знала, что скажет Наталии.
– Что с тобой? Как ты нас перепугала… Ты бледная… Это, наверно, с голода… Ты вот напрасно не пришла, мы здесь так весело пообедали… Но ОНИ придут а ужин, так что еще не все потеряно…
– У меня слабость, кружится голова… И еще что-то с ногами, словно я прошла на лыхал километров пятьдесят или сто…
– Ну, это ты уж загнула… Сто! Покажи, что с твоими ногами…
Люся сняла колготки, которые едва успела надеть, когда постучала Наталия, и показала ей больные пятки.
– Вот здесь болит, словно отбила… Видишь покраснение? А еще я вспотела… не знаю, что со мной происходит… Пожалуй, мне надо срочно принять душ… Я вся мокрая была, разгоряченная, а теперь все белье холодное и противное…
Она ушла в ванную, а Наталия покачала головой. «Да что же это за такое?! Где они отбивают себе пятки?»
***
За ужином она представила Люсю. Та уже немного поспала и выглядела вполне нормально, если не считать теней под глазами.
Наталия зажарила две курицы, которые купила у соседки по сходной цене. «Как мне здесь не хватает Сони, – говорила она Валентину, потроша большую жирную птицу, – оказывается у местных кур имеются еще и кишки…» Валентин рассмеялся: «Это ты просто привыкла, что покупаешь уже потрошеных кур… Зато смотри, какой розовый, красивый жир… Такое можно увидеть только в деревне. Ты не хочешь, кстати, купить этот дом? Время от времени приезжали бы сюда…»
«Нет, с меня хватает и городской квартиры… Кроме того, экзотики тоже должно быть в меру… Покупать дом, это значит ухаживать за ним, ремонтировать крышу и все такое прочее… Это не для меня… Вот пусть Люся выходит замуж за Ведерникова или Селезнева и остается здесь жить навсегда…»
– Это ничего, что мы за столом говорим о вскрытии? – спросила раскрасневшаяся от водки и закуски Наталия. – Если тебя тошнит, Люся, мы перейдем в комнату…
– Нет-нет, даже интересно… – она смотрела на сидящего напротив нее Володю Ведерникова и представляла его в домашней обстановке с маленьким ребенком на руках. От представленного ей стало рассмеялась.
– Я что, такой смешной? – спросил, улыбаясь Володя. – Или вы хотите, чтобы я налил вам еще немного вина? Или водки?
– Нет, спасибо, мне уже достаточно…
Наталия, услышав ее голос, нахмурилась: ведь она так и не выяснила, откуда у нее синяки на пятках.
Вскрытие тела Любы Прудниковой состоялось в условиях местной больницы. Эксперт, Петр Курочкин, которого Самсонов все-таки вытащил из постели своей очередной подружки и привез-таки в Вязовку, при участии Ошерова осмотрел труп, сделал анализы и пришел к выводу, что Прудникова перед смертью алкоголя не принимала, наркотики не колола и не нюхала. И что смерть, естественно, наступила вследствие нанесения ножевого удара почти в самое сердце.