Было ясно, что человек приходил в сознание. Он мог слышать, видеть, понимать речь, но не мог говорить. Он не мог двигаться, за исключением того, что короткое время вращал глазами, фокусируя взгляд. По-видимому, мне следует пояснить, что пациент и его жена некоторое время были вдали друг от друга. Ее вызвали в Москву и привели в госпиталь для того, чтобы обсудить и принять решение о возможной операции. В то утро она видела мужа впервые после аварии.
Было просто поразительно осознавать случившееся. Пациент был взволнован присутствием жены и, вероятно, понял ее сообщение. Было очевидно, что полушария мозга, расположенные выше стволовой части, где локализованы речевой, зрительный и слуховой механизмы, не были повреждены. Свободный взаимообмен между стволом мозга и корой оставался ненарушенным, однако ни один из нейрональных сигналов, посылаемых вовне к периферическим моторным ядрам в нижних отделах ствола мозга и спинного мозга, не мог пробиться через блокировку в месте кровоизлияния в среднем мозге. Ни один, за исключением сигналов, имеющих отношение к глазодвигательным центрам, представляющим собой высшие из всех периферических центров, осуществляющих контроль за двигательными функциями. Если пациент был в сознании, значит, он посылал вниз многие из тех сигналов, которые в норме направлялись на периферию к мышцам. Его жена была поразительно красивой женщиной. Его разум вполне мог послать сигнал, направленный на то, чтобы заставить его руку взяться за руку жены. Однако его рука оставалась неподвижной.
Но, как бы то ни было, я вернулся к коллегам, и мы согласились с тем, что в операции нет необходимости. Я усмотрел первый явный признак восстановления. Пациента сразу же перевели из госпиталя, в котором его так чудесно выхаживали, в Московский институт нейрохирургии, где у него была возможность находиться под наблюдением профессора Б. Г. Егорова. Здесь незамедлительно приступили к психотерапии, и позднее я узнал, что с этого момента начался процесс продолжительного прогрессивного восстановления[23].
В первые шесть недель после аварии товарищи Ландау, физики, бо́льшая часть из которых его ученики, присоединились к врачам и медсестрам, любезно прилагая усилия для того, чтобы поддержать дыхание пациента и ускорить его восстановление, если это окажется возможным. Ландау, уже награжденному Ленинской премией за вклад в развитие физики, во время его выздоровления была присуждена Нобелевская премия. Они с женой были счастливы вместе, и в такой торжественный момент она находилась рядом с ним.