Мозг. Тайны разума (Пенфилд)

Это выражение, как замечает доктор Пенфилд, было использовано в 1872 году Джоном Хьюлингсом Джексоном, британским неврологом, автором концепции все возрастающей сложности уровней функций мозга.

В английском языке Беды Достопочтенного и Чосера слово «mynd» уже имело значение памяти или запоминания.

В 1937–1938 годах он читал лекции в рамках Шотландских Гиффордских лекций и опубликовал их в 1940 году под названием «Человек – о своей природе»^>31.

Шеррингтон не рассматривал третью гипотезу, предложенную епископом Беркли, суть которой состоит в том, что существует только один элемент – разум, объясняющий все. В рамках берклианской трактовки материя не существует иначе как место в разуме (часть разума?).

Написание этой книги было настоящим вызовом для меня. Приняв его, я мог лишь предложить результаты моего собственного опыта, просто описав его для клиницистов, физиологов и философов, а также для не специалистов, а обычных людей, интересующихся вопросами мозга и разума, извинившись перед всеми ними за то, что я не посвятил отдельную книгу каждой из вышеперечисленных областей знания.

Несмотря на то что Гиппократа благодаря его учению следует считать основателем биологических наук, сведения о его жизни и личности с течением времени были почти полностью утрачены. Этот факт побудил меня в последние пять лет моей карьеры оперирующего нейрохирурга посвятить многие дни, недели и даже месяцы, свободные от моих клинических обязанностей, написанию исторического романа о нем как о человеке, каким он мог быть в действительности. Текст вырос в благодарственное беллетристическое подношение. Тем самым я лелеял надежду, что смогу показать истинного героя. (Факел, Литтл, Браун и Ко., Бостон, 1960; а также Джордж Харрап и Ко., Лондон, 1961.) Этот роман был переведен на несколько иностранных языков, а м-р Гурам Квеладзе, главный редактор издательства «Сабчота Сакартвело», перевел его на грузинский язык, опубликовал в Грузии, после чего 5 апреля 1968 года написал мне следующее: «Интерес грузинских читателей был значительно выше благодаря тому, что Гиппократ посещал Грузию и дал описание колхидских племен. Таким образом, грузинские читатели встретили в этой книге высокоуважаемую и широко известную личность!» Поскольку у меня не было времени проследить за этим интересным сюжетом и, скорее всего, уже не будет, возможно, некоторые грузинские ученые, увидев мои заметки, расскажут своим коллегам на Западе о том, как Гиппократу удалось пересечь Черное море и, конечно же, о посещении им Грузии.

Ханс Бергер, изобретатель электроэнцефалографа, надеясь (напрасно) зафиксировать активность разума с помощью электричества, возможно, подразумевал это сходство.

Эти операции должны были проводиться с осторожностью, с учетом разумного шанса на излечение и только тогда, когда поверхность одного полушария мозга была вскрыта на достаточной площади, чтобы была возможность осторожного изучения его и определения возможности разреза. Если пациент мог оставаться в сознании на протяжении всей процедуры, опасность для жизни увеличивалась, но шансы понять проблемы каждого пациента становились выше. Поэтому в череп локально вводили анальгетик, чтобы снизить болевые ощущения, но никаких седативных или анестетиков не применялось. Для успеха операции, а также из соображений гуманизма хирургу было важно объяснить пациенту каждый шаг, уделяя время для разговора до и в течение операции. Врач должен был стать фактически другом пациента.

До создания электроэнцефалографа и электрокортикографа исследования с применением электричества для нас были особенно полезны в качестве ориентиров при хирургических вмешательствах. В 1935 году в Монреальском неврологическом институте появился Герберт Джаспер, который принес с собой не только эту новую электрографическую технику, но и свои бесценные познания в области нейрофизиологии. Впоследствии, в 1954 году, это плодотворное сотрудничество вылилось в создание книги «Эпилепсия и функциональная анатомия мозга человека»^>25.

Первая книга, на которую я ссылался – «Кора полушарий мозга человека»^>29, – вышла в свет в 1950 году и была результатом совместной работы, связанной с обзором исследований, проведенных в Монреальском неврологическом институте и полученных главным образом на основе изучения карты коры мозга, составленной по результатам анализа ответных реакций на стимуляции электродом. Такие показатели множились в ходе анализа клинических случаев, когда с целью излечения эпилепсии осуществлялись тонкие разрезы извилин. Теодор Расмуссен, директор Монреальского неврологического института, продолжил эти исследования сенсорной и моторной коры и занимается этим и сейчас, после того, как покинул пост директора, уступив место Уильяму Файнделу.

В процессе работы над книгой «Речь и механизмы мозга»^>30 в 1959 году я продолжал сотрудничество с Ламаром Робертсом, которое длилось более десяти лет. Мы доказали, что речевой механизм у взрослых включает три корковые зоны (в височной доле, нижне-фронтальную и средне-фронтальную), которые координируются из одного центра в сером веществе ядер таламуса, расположенных в высшем отделе ствола мозга. Интеграция этого удивительным образом хорошо локализованного речевого механизма с высшим механизмом мозга и автоматическим сенсорным и двигательным механизмами, о чем будет подробнее сказано в следующих главах, осуществляется центрэнцефалической координационной системой.

Если эти утверждения о физиологических принципах, лежащих в основе эпилептических припадков, верны, а я убежден, что это так, то они требуют пристального внимания со стороны клиницистов и специалистов в области электроэнцефалографии.

Этот рисунок позаимствован из книги У. Пенфилда^>22. Данные относительно границ речевой зоны височной доли (поле Вернике), а также касающиеся пространственной ориентации см. п. 30 Библиографии. Данные по локализации интерпретативной коры см. п. 19 Библиографии.

Я начал анализировать этот вопрос в одной из глав книги, которая называлась «Основополагающие механизмы эпилепсий» (ее редактировали бывшие мои сотрудники Герберт Джаспер, Артур Уорд и Альфред Поуп^>22). Этот анализ подвел меня к обсуждению специфического механизма, обеспечивающего наличие разума и сознания. Теперь я попытаюсь сделать обобщение.

Хотя бо́льшая часть опыта, извлеченного из памяти таким путем, была либо только визуальной, либо только слуховой, либо той и другой, восприятие ощущения знакомства с ним отнюдь не ограничивалось только слуховым или зрительным опытом, а явно было применимо ко всему, что входит в сознание. Увиденное человеком, очевидно, может быть охарактеризовано как «виденное ранее» (дежавю, фр. déjà vu), фрагмент музыки как «слышанное ранее», а последовательность событий как «происходившее ранее».

Прямая связь верхнего отдела ствола мозга с этими двумя зонами коры полушарий (префронтальной корой и интерпретативной корой) показана на рис. 1. Как будет объяснено далее, эта связь осуществляется между верхним отделом ствола мозга и серым веществом механизма, формирующего разум и сознание, а не с автоматическим сенсорно-моторным механизмом. Анатомическую верификацию этой важнейшей прямой связи можно найти в последних работах Валле Наута.^>12

Мы с Гербертом Джаспером показали, что локальные эпилептические разряды в префронтальной коре, возникавшие спонтанно или в ответ на нашу стимуляцию с помощью электрода, могут распространяться к промежуточному мозгу и вызывать приступы автоматизма, сильно напоминающие автоматизм при малом эпилептическом припадке.^>25

Будучи старшекурсником в Принстоне и специализируясь в области философии, я был просто потрясен книгой Уильяма Джеймса «Принципы психологии»^>5. С этого, как я полагаю, начался мой интерес к мозгу и разуму человека.

Если у разума имеется какое-либо отдельное сознание в то время, когда высший мозговой механизм не активен, он может воспользоваться памятью собственного механизма. Однако тогда энграма разума-памяти должна будет определена по-новому. Вместо определения как «последний след», оставленный в организме «психическим опытом», она станет «последним следом», оставленным в психике нейрональным действием!

Современные перспективы в мировой психиатрии. Джон Д. Хауэллс, ред., т. 2, с. 340. Оливер и Бойд, Эдинбург, 1968.

Начало этого процесса программирования, по моему предположению, должно совпадать с моментом начала дифференциации функции восприятия и сразу же после того, как внимание ребенка начинает фокусироваться на словах. То, что этот процесс прогрессирует в течение всего раннего период детства, доказано тем фактом, что когда возникает серьезное заболевание, поражающее основную речевую зону височной доли, афазия, как правило, длится не больше года. В конце этого периода ребенок снова начинает говорить и после непродолжительного периода затруднений говорит нормально, установив новую речевую зону в височной доле противоположной стороны. Если же речевая зона оказывается нарушенной после двенадцати лет, афазия вероятнее всего станет постоянной.

Каким бы неуклюжим ни казалось мое описание работы нейрональной и ментальной систем, оно тем не менее выглядит как волшебное представление! Ни щенок, ни собака не способны проделать все это, и, конечно, на это не способен ни один попугай. Возможно, потому что каждое из этих существ наделено столь малым участком не наделенной какой-либо функцией коры. Щенок и ребенок могли бы быть друзьями. Вплоть до шести месяцев в обучающих играх щенок кажется опережающим ребенка, но начиная с этого возраста и далее все происходит наоборот.

По моему предположению, такой отбор информации, вливающейся в поток сознания, является функцией автоматического сенсорно-моторного механизма, поскольку во время приступа эпилептического автоматизма, когда автомат находится под полным контролем, а высший мозговой механизм парализован, этот процесс отбора не прекращается и продолжает действовать, хотя бы в аспекте той цели, для которой механизм был совсем недавно запрограммирован. Следовательно, автомат может идти поперек движения транспорта так, как будто он осознавал все, что слышал и видел, и таким образом продолжать свой путь домой. Но он ничего не осознает и поэтому ничего не запоминает. Если бы к нему обратился полицейский, то он решил бы, что бедный парень движется во сне.

Начало пути нейрональной активации показано стрелками, отходящими от электрода. Возможно, что он проходит напрямую через белое вещество в верхний отдел ствола мозга. Но возможно также, что он входит в гиппокамп и проходит вдоль свода мозга, являясь частью пути от гиппокампа к стволу мозга. Гиппокамп, очевидно, играет существенную роль наряду с интерпретативной корой в функции сканирования эмпирических записей и в воспоминаниях. Удаление гиппокампа с одной стороны мозга незначительно влияет на память. Но удаление гиппокампа с обеих сторон мозга полностью лишает человека способности вспомнить опыт прошлого, будь то произвольно или для целей автоматической интерпретации. В случае простой утраты гиппокампа на обеих половинах мозга другие формы памяти сохраняются, например память о языке, или о способностях, или о невербальных понятиях (см. Пенфилд и Матисон^>27, 1974).

Описание этого случая было опубликовано журналистом А. Дорожинским в интересной книге, предназначенной для обычных читателей: «Человек, которому они не позволили бы умереть». Изд-во «Макмиллан», Нью-Йорк, 1965.

См. с. 468–469 п. 25 Библиографии. Пациент У. С. обнаружил в начале приступа, что говорит сам себе: «Он сказал кому-то сделать это или то». Д. Д. пытался описать то, что случилось с его мышлением, следующим образом: «На столе лежал кусок хлеба. Я подумал, что необходимо перевернуть или подвинуть хлеб».

Псалом 89. Синодальный перевод. – Прим. ред.

До этого времени он работал неврологом в больнице Гая и св. Томаса в Лондоне. Настоящие «Размышления» были написаны после прочтения готовой рукописи этой книги.

Библиографические ссылки можно найти в отдельном списке процитированной литературы в конце этого критического эссе.

См. пункт А Послесловия.

Хьюлингс Джексон ясно и недвусмысленно подчеркивает, что в его понимании сознание имеет самый широкий смысл. «Перед нами сознание и позднейшие высшие психические состояния; только у нас есть два названия для одной субстанции» (4). И далее: «В то время, как человек переживает состояния сознания (при искусственном анализе, желание, воспоминание, рассуждение и чувствование), в корреляции с их чисто физическими состояниями протекают физические явления, незаметные разряды в нервной организации высших центров» (5).

Для клинициста потеря сознания и нарушение умственной деятельности – совершенно разные вещи. Пациент, страдающий от того, что мы называем деменцией, по нашим стандартам находится в полном сознании. Спящий человек находится в бессознательном состоянии, но мы не рассматриваем его состояние как деменцию. И тем не менее в наших обсуждениях взаимосвязи мозга и разума мы привычно относимся к сознанию как к выражению высшего уровня мышления.

В этом отрывке Хьюлингс Джексон обсуждает двойственную природу сознания – субъективную и объективную. В другом месте, говоря о своих взглядах, он утверждает, что в действительности это две половины одной и той же субстанции.

См. пункт В Послесловия.

См. пункт В Послесловия.

См. пункт Г Послесловия.

Возьмем постцентральную извилину: через нее проходят сенсорные сигналы, обеспечивающие возможность избирательной чувствительности. Если находящаяся позади нее извилина удалена, или если удалена полностью вся прецентральная извилина, находящаяся впереди нее, или если они обе удалены, чувствительность пальцев руки на противоположной стороне не утрачивается. Сохраняется и способность точного попадания пальцем, ненарушенным остается и пространственное ощущение пальца. Следовательно, информация достигла цели, которая очевидно располагается в промежуточном мозге. Однако когда селективно удаляется постцентральная извилина, а проводящие пути, соединяющие кору с ядрами таламуса в промежуточном мозге, перерезаны, избирательная чувствительность пальцев руки на противоположной стороне утрачивается. То же самое можно сказать о зрительной коре. До тех пор пока ее связь с промежуточным мозгом не прерывается, зрение в противоположном зрительном поле остается ненарушенным.

Более полное обоснование этого и других свидетельств можно найти в издании «Механизмы произвольного движения».^>24

Об анатомическом подтверждении^>12 базовых структур центрэнцефалической системы было объявлено Наутом (к моему удовольствию) в его лекции в рамках чтений, посвященных Хьюлингсу Джексону, в Монреальском неврологическом институте 8 мая 1974 года.