Система (Саркисов) - страница 55
Командовал боцман Павлюк, невысокий крепыш с багровой залысиной и тяжелым взглядом из-под густых бровей. Под его руководством боцманская команда работала, как Большой симфонический оркестр. Симфонию исполняли без партитуры. Брошенный взгляд, движение бровей, взмах руки, незлобный, но громкий мат – все имело смысл.
Морев залюбовался и не заметил, как на причал въехала комендантская машина. Темно-зеленый УАЗ-2206, в простонародье «буханка» или «таблетка», с большой красной звездой на лобовом стекле и надписью по борту «Комендатура», остановился рядом с судном. Из машины вышел комендант и два здоровых матроса морской пехоты. Комендант подчеркнуто официально, с легким флером вежливости, обратился к Мореву:
– Товарищ старший лейтенант, подойдите, пожалуйста, ко мне.
В славном городе Пиллау, иначе местные жители Балтийск не величали, было пять достопримечательностей:
– пятиугольная цитадель, заложенная в XVII веке;
– маяк, сооруженный в 1813 году;
– здание старой кирхи;
– ресторан «Золотой якорь» со старшей официанткой Катей Приемный Буй (кличка полностью отражала суть, внешне она напоминала буй и принимала всех проходящих);
– комендант гарнизона – майор по кличке «Сан Саныч у камору».
У Морева мелькнула мысль быстро забежать на судно, и тогда для комендатуры он недосягаем. Но бегать от коменданта на глазах у подчиненных все же как-то не солидно, и Морев принял неверное решение – подошел к коменданту.
– Товарищ майор, старший лейтенант Морев по вашему приказанию прибыл!
От негодования комендант на глазах краснел и раздувался:
– Как это понимать? Вы на кого похожи? Вы офицер или экспрессионист?!
«Экспрессионист» из его уст звучало богато, Эллочка-Людоедка наверняка обзавидовалась бы.
Морев попытался объяснить майору, что он командир и сошел на берег на одну минуту, что не имеет никакого отношения не только к экспрессионистам, но и к модернистам и натуралистам, и вообще это больше не повторится.
Наклонив по-птичьи голову, комендант внимательно выслушал и скомандовал:
– У камору!
Два рослых бабуина с прибалтийской внешностью выполняли приказ с душой, без принуждения. Легко сломив сопротивление, Морева запихнули в машину. Через зарешеченное окно он с тоской наблюдал за удаляющимся судном.
На гауптвахте Сан Саныч лично составил акт о вопиющем нарушении формы одежды, неподчинении приказам старшего, поставил дату 27 апреля 1986 года и предложил расписаться.
Терять уже было нечего, и Морев отказался в категоричной форме:
– Пусть вам бакланы тупые подписывают, и то вряд ли, потому что у них вместо рук крылья.