Так именно ему тогда пришла в голову до гениальности простая идея, создать шумовой фон между сортиром и офисом. Задумано — сделано!
Около дверей туалета поставили две колонки музыкального центра, и постоянной, негромкой, разнообразной музыкой заглушали звуки ню!
Но идея неожиданно дала и обратный эффект, вышла боком.
Считая, что теперь их не слышат, испражняющиеся полностью расслабляли свои ягодицы, в результате чего на фоне различных музыкальных па слышался то звук канонады, а то и писк скрипки, вызывая смешки коллег.
Со временем все всё поняли и продолжали сдерживать «души прекрасные порывы» своего тела.
Так Надежда Сергеевна стала теперь для него этим самым шумовым фоном против Гудина и Ляпунова — решил философ.
И вот теперь Платон решил изменить тактику взаимоотношений с Гудиным. Постараться с ним вообще не общаться и не разговаривать.
Но когда тот будет задираться и оскорблять его, то бить гада словом метко и беспощадно.
И на работе Платон как-то осадил болтуна:
— «Ванёк! Занялся бы ты делом! Глядишь, и шиздить бы меньше стал!».
Да! В моё отсутствие Иван Гаврилович так нахлебался моей работы, что теперь стал ещё лютей меня ненавидеть, не разговаривая со мной, и бурча по любому поводу, придираясь при этом, боясь меня! — сделал Платон вывод.
А-а! Значит, в моё отсутствие Надя ставила меня в пример Гаврилычу, как самого быстро соображающего! Так что теперь всё понятно! Он пытается доказать обратное! В моё отсутствие Гудин, видимо, лишний раз убедился, что они без меня не могут. И случись чего, например, если будет сокращение штата, он будет первым кандидатом на увольнение, а не я! — домыслил он.
Вот потому, злыдень, и взъелся на меня в бессильной злобе, пытаясь как-то уколоть, уесть, унизить! — добавил Платон к своей мысли.
Ведь плебеи всегда громко разговаривают, даже кричат, пытаясь хоть этим возвыситься над патрициями, или вообще, над другими, хотя бы над пролетариями! — вспомнил он суть сентенции древних римлян.
Да, в этот високосный год не повезло не только с погодой. Однако Платон не унывал. Ему было грех жаловаться.
И не только потому, что он был оптимистом, но и события повернулись так, что в чём-то ему компенсировались потери, то есть повернулись в положительном плане.
Он почти два месяца отсутствовал на рабочем месте и хорошо отдохнул не только от самой работы, но и от своих коллег по ней. Платон это заметил после возвращения из отпуска и больницы. Его отношения с коллегами по работе стали какими-то другими. Гудин, например, не допускал теперь по отношению к Платону амикошонства и не поддавался на его шуточки и прибауточки. А Алексей, тем более, не тяготел к общению с Платоном.