– Но вы ведь обещали… пятьдесят!
Японец мягко улыбнулся:
– Бизнес не может стоять на одном месте. К тому же пятьдесят я давал за возможность работать с самим Иваном Ивановичем, а сейчас плачу лишь за то, чтобы вы отдали мне рабочие записи мужа. Кроме того, вы должны знать, что ни о каких отчислениях в последующем речи вестись не может.
– Я… не могу… Ведь это, получается, обокрасть собственного мужа!
Накамура понял, что дама стала торговаться, и перешел на деловой тон:
– Немножко не так. Заключить выгодную сделку, которую упустил ваш муж, – не значит что-то у него украсть. Подумайте, вы же разумная женщина! Либо вы берете целых пять миллионов долларов, либо едете в Россию ни с чем.
Остроумова крепко задумалась. С одной стороны – это было предательством. А с другой – прав азиат, Иван потом все равно спасибо скажет, когда деньги на новую железяку понадобятся. Только вот надо было сразу соглашаться на пятьдесят!
– К сожалению, у меня не так много времени, – решил подтолкнуть ее японец. – Мы же цивилизованные люди. Если вас не устраивает цена, сделайте другое предложение, и мы его обсудим.
Хозяйка зарумянилась от волнения. «Искуситель, чтоб его!» – думала она. Но упускать свой шанс, как это уже сделал ее благоверный, женщина не собиралась. Вдохнув побольше воздуха, она заявила:
– Двадцать! – и, испугавшись собственной смелости, умолкла, сверля гостя глазками, заплывшими жиром.
Накамура в душе ликовал. Его расчет оказался верным – ставку сразу надо было делать на жену изобретателя. Но радости своей он не проявил. Напротив, сделав хмурым свое раскосое лицо, он поднялся со своего места:
– Жаль, что мы не смогли договориться…
– Постойте, постойте! – испугалась Людмила. – Вы же сказали – обсудим!
– Я согласен разговаривать о разумных вещах, но не о фантастике.
– Ладно, десять, – скороговоркой выпалила дама. – Но не меньше.
Японец сделал вид, что глубоко задумался, хотя на самом деле именно эту сумму он планировал обменять на приставку и документы. После секундной паузы он сел обратно:
– Только из уважения к вам, любезная Людмила Федоровна. Я согласен на десять миллионов американских долларов.
Теперь настала ее очередь волноваться. Во-первых, где-то в глубине все еще свербела мысль о предательстве, а во-вторых – не доверяла она этому узкоглазому. А ну как надует ее: и аппарат прикарманит, и денег не даст. Ох, нелегкой это было задачей – решиться на подобную сделку!
Решительно поджав тонкие губы, она бросила:
– Есть одно условие, без которого я не стану вам ничего доставать ни за десять, ни за сто. Деньги наличными из рук в руки.