— Глаша-а-а, — девушка разрыдалась еще сильнее. — Ты уехала, а там Терентий за углом меня поджидает. Затащил в ближайший сарай и начал приставать. «Ты Забава девка ничейная и никому нужна не будешь. Тебе терять нечего. Давай Забава позабавимся», — говорит. Насилу ноги унесла. На его коня вскочила и за вами, а конь по дороге в кусты сбросил. Вас догнать не успела. А потом пешком шла. Назад боюсь и вас не встретить — тоже бою-ю-юсь.
Последние слова с трудом разобрала за непрестанными всхлипами.
— Служивый, тащи воду скорее, — говорю, а самой кровавая пелена перед глазами. Я когда в Трясуны от бабушки перебралась, сразу предупредила деревенских, что бесчинствовать не позволю. Каждого накажу, так что век помнить будут. Для нас ведьм закон не писан, мы сами закон творим.
За семь лет, что у них живу, все спокойно было. А только стоило отлучиться, как в разгул пошли.
Ну, Терешка, вернусь я! Земля гореть под ногами будет!
— Глаш, ты чего, — испуганно спросила Забава, забыв, что еще пару секунд назад рыдала у меня на плече.
Встряхнулась, как собака, сбрасывая с себя огненные искры, отпуская злость и усмиряя силу. Пугать обычных людей не стоит, взбешенная ведьма зрелище не для слабаков.
— На, — говорит солдат, и вместо Забавы мне водицу протягивает.
Посмотрела на сиротку и впрямь мне сейчас вода нужнее.
Поседели у костра немного, и спать легли, завтра дорога дальняя будет. На коне втроем сильно не поездишь.
Так неспешным ходом на третьи сутки дошли до Молнеграда. За последние дни каша так приелась, что смотреть в ее сторону стало тошно, не то, что есть. Одна радость: то там, то тут попадались ягоды ежевики, голубики, заросли кизила. Хоть Любава и не советовала, но все равно добавляла в кашу, чтобы с тоски ночами не выть.
А еще на второй день догнала меня Охта и больше не покидала, то седлая мое плечо, то носясь под небесами. Верность спасенной птицы растрогала до слез, и теперь время от времени я поглаживала ее по лапкам и жестким перышкам крыла.
Каким бы не был долгим путь, у всего есть начало и конец. Вот и мы чуть за полдень попали в Молнеград. Белокаменной скалой возвышавшийся над раскинувшимися в обе стороны золотыми полями.
Подошли к воротам, а там два стражника стоят, скучают. От полуденного солнца в крепостной тени прячутся. Увидели нас, подобрались. В глазах алчный огонек зажегся. Еще бы, нежданная прибыль в ручки-то плывет.
Подошли ближе. Солдат откуда-то из-за пазухи вытащил странную бляшку и стражникам показывает. Скуксились оба. Как будто из воздушного шара воздух выкачали. Но пропустили нас, пошлины не взяв.