— Да чтоб тебя… Тьфу, напасть, — отец провел пятерней по волосам. — И не помочь нельзя… — сквозь зубы выдавил он, направляясь вслед за напарником.
Я стояла возле самых кустов и с трепетом взирала, как двое мужчин пробираются по илистому дну вперед, к самой глубине, где из последних сил, зацепившись за полусгнившую корягу, боролся с неизбежной смертью незнакомец.
— Эльдана, за матерью беги! — отец кивнул в сторону тропинки ведущей к дому. — Да не медли, чего стоишь?
Я бросилась за помощью.
— Матушка-а! — детский голосок пронесся над деревней.
— Ох ты, напугала-то! Чего так кричишь, Эльданушка? С отцом беда случилась? — мать торопливо распахнула дверь. — Говори толком, да не ори, соседей перебудишь.
— Там человек… в реке… — я никак не могла отдышаться, быстрый бег и пережитое волнение давали о себе знать. — Тонул человек… Никто не видел, а я углядела… Сказали за тобой бежать… Уф…
— Да, да, — мать накинула на плечи шаль. — Идем скорее. Видать, тяжек он. Кровь-то была?
— Нет, — закусив губу, я старалась вспомнить утопающего. — Крови точно не было. Свет был!
— Какой такой свет?
— Голубой, почти синий.
— Почти синий, говоришь? — ахнула мать. — Ох, Эльданушка, вот только колдуна нам тут и не хватало… Ну, пошли быстрее.
На берегу было по-прежнему тихо. Ни ночного крика филина, ни воя дикого волка, ни стонов умирающего.
— Как он? — шепнула мать, поднося факел поближе.
— Молчит, — отец сплюнул. — Поди, уж помер.
— Да дышит, дышит он, — прошипел рыбак, подвигаясь в сторону. — Только не знай надолго ли. Глянь, что там с ним?
Матушка пользовалась уважением в селе. Будучи дочерью лекарки, она переняла много полезных знаний. К магии была неспособна, да и не сильно нуждалась в ней. Колдовство у нас не любили.
Отец всегда гордился чистотой человеческой крови и жену подбирал себе по подобию. Лекарка — это не ведьма. Приворотов не творит, проклятий не наводит. Все травками да мазями лечит. После свадьбы первым делом проверил молодую жену на цвет крови. А не дай бог, голубая окажется. Но нет, красная кровь. Человеческая.
— И как девчонка его разглядела-то? Ни зги не видно же, — рыбак усмехнулся. — Будто нутром почуяла.
— Ты языком-то не мели понапрасну! — рявкнула мать. — Вы, поди, заснули тут, вон и не услыхали криков.
— Да не кричал он, говорю ж… — вмешался отец.
— А ты чего без дела стоишь? — мать грозно нахмурила брови. — Чего ерунду городишь? Посвяти-ка сюда, хоть польза будет.
Отец послушно подвинул факел, удивленный поведением жены. Редко когда от матушки услышишь подобные слова. Всегда ласковая и тихая, тут вдруг вскинулась от брошенных вскользь слов, и даже не слов, а так, от шальной мысли.