– Бог с вами, что вы такое говорите, товарищ капитан!
– Вот и я полагаю. Что же получается?
– Что?
– А то, что жертва преступления, – Петриковский поудобнее устроился на стуле, – оказалась в погребе именно в то время, когда вы сдавали это жилье. За сто гривен в сутки. Конечно, не вчера и не позавчера. Кстати, когда съехал последний жилец?
– Во вторник. Надо же было прибраться, и как раз Антон откликнулся…
– Хорошо. Экспертиза установит причину смерти и приблизительное время ее наступления. Тогда и выяснится, сколько этот мужчина пролежал в погребе. А вам, Светлана Ивановна, придется совершенно точно вспомнить, кому вы сдавали дом в этот период, кто эти люди, их имена и как они выглядели. Это ваши постоянные клиенты?
Светлана Ивановна сокрушенно вздохнула и вдруг вызывающе уставилась на капитана.
– Вы думаете, у меня пенсия министерская? А выручка с рынка – это же просто смех!.. Я и в самом деле давно на рынке кручусь, всех собак знаю. Туда много народу наезжает. Кому-то неделю подряд распродаваться, товар где-то держать, ночевать. Кого-то по делу в Жашков занесло, надо пару дней в нормальных условиях перекантоваться. Я, между прочим, Галине покойной давно говорила: чего бедствуешь? Пускай квартирантов, живая же копейка…
– Отказалась?
– Наотрез. Только когда окончательно слегла, ну, тогда… Я случайно на рынке человечка одного заприметила: спрашивал, где здесь остановиться на несколько дней. Знаете, как оно бывает – само вырвалось… Ключи ж у меня… Он не очень и торговался… Я ему и еду носила – завтрак и ужин… Не бог весть какие разносолы, но все-таки не беляши с собачиной…
– О беляшах в другой раз, Светлана Ивановна. Продолжайте.
– Ну вот: отжил свое и съехал. Спросил напоследок, можно ли при случае знакомых ко мне адресовать. А чего, говорю, давайте. А сама на следующий день объявления написала – мол, сдаются комнаты – и расклеила в бойких местах. На рынке, на автовокзале, в двух кафе в центре. Пошел народ…
– И денежка тоже, так?
– Опять вы про деньги! Нашли миллионершу!
– Сто гривен в сутки за дом – нормально. Вполне по-божески. За два месяца – тысяч шесть. Я даже не удивляюсь, что вы покойную подругу из больничного морга хоронили, чтобы домой не везти. Я в курсе – Сахновский просветил. Он и сам о многом догадался и уже ничему не удивляется.
– Просветитель! А где он был, когда его единственная тетка концы отдавала? Кто к ней что ни день в больницу бегал, обмывал-обряжал, попу и похоронной конторе платил…
– Из своих, что ли, Светлана Ивановна? Не из тех, что от жильцов приплыли? И не из тех, что у подруги были на такой случай заначены – ведь знала, что умирает? Сами похвалялись – вот, мол, себя не жалела, все для Галины!