«Извини, пожалуйста, за вчерашнее. Мне надо с тобой поговорить. Мы могли бы встретиться сегодня в «Короле Георге»? Часов в 8? Х».
Я нажимаю «Отправить», затем прокручиваю список контактов в телефонной книжке и на секунду замираю, наткнувшись на строчку «Мама, мобильный». Мы уже три месяца не разговариваем. Когда я вернулась из Непала, она потребовала – как и всегда, – чтобы я «прекратила тратить время на дурацкую благотворительность и нашла наконец настоящую работу». Ах да, и еще «сходи-ка к психиатру». Я ей сто раз повторяла, что все со мной в порядке, что я занимаюсь делом, о котором всегда мечтала, что сейчас я счастливей, чем когда бы то ни было… Она и слушать не желает. По ее словам, я должна вернуться в родительский дом, чтобы, значит, «врачевать психотравматизм». И где только таких словечек нахваталась? Не иначе, из желтой прессы…
Даже не знаю, почему после возвращения я думала, будто она в чем-то изменится. Наверное, потому, что я изменилась сама, вот и ждала того же от других.
Я запихиваю мобильник обратно в карман и распахиваю дверцу минивэна. Сегодня утром Шейла прислала эсэмэску, где просила забрать кое-каких животных; мол, «это недалеко от твоего дома». Обычно такую работу поручают инспекторам, но здесь шла речь всего-то о паре кроликов у старушки, которая сама до нашего приюта добираться не желает.
* * *
Джоан Уилкинсон встречает меня, уже стоя в дверях; в руках по кролику, в запавших глазах – слезы. Она до того худа, что ключицы выпирают из-под домашнего платьица в цветочек. Провалившийся, морщинистый рот; венчик седых волос заколот ярко-розовыми клипсами «Хэллоу Китти». Ей явно под восемьдесят.
– Вы из «Гринфилдс»? – спрашивает она, щурясь на мой бейджик над кармашком тенниски, затем вытягивает шею, чтобы получше разглядеть фургон за моим плечом.
– Да. Я Джейн. Мне сказали, вам надо помочь с кроликами. В последнее время совсем от рук отбились, да?
Джоан теснее прижимает к себе хулиганистую пару. Один из них, серенький, принимается лягать ее в живот.
– Ничего подобного! Я и сама могу с ними справиться! Я даже звонить вам не хотела, соседка заставила. Говорит, они к ней в огород повадились, и теперь она на них свою собаку спустит.
– Ох, какие симпатяшки, – показываю я на кроликов, чтобы немного ее успокоить. – И шкурка у них лоснится, и глазки сияют, все такие бодренькие… Может быть, зайдем внутрь, немножечко поговорим о них?
Она по-прежнему недоверчиво смотрит на меня пару-тройку секунд, затем локтем приоткрывает дверь.
– Молоко сквасилось, так что чаем угостить не могу. Разве что воды налить…