– Эмма, я серьезно. Она все-все про него знает. Знает про мотоцикл. Про наш возраст в то время. Про его последние слова и ту ссору между родителями, когда они спорили, одобрил бы Томми донорство своих органов. Она все знает…
– Верится с трудом. Может, ты это обсуждала здесь с Линной или Дейзи? А она взяла и подслушала…
– Нет. Ни разу и ни с кем. Ни разу… А про его последние слова вообще, можно сказать, знаю только я да родители.
– Значит, кто-то еще ей рассказал.
– Кто? Я никому об этом не говорила, кроме вас троих… А потом Айсис заявила, дескать, если сумеешь избавиться от всех своих земных привязанностей, то внутри тебя откроется канал, через который можно выйти на мир духов и… и… – Ал стискивает виски и мотает головой, будто хочет вытрясти мысли. – Ты знаешь, что она мне сказала? Будто он с нами, прямо в той комнате! И давай повторять его последние слова вновь, и вновь, и вновь!.. Нет, Эмма, я здесь больше не могу. Не для того я сюда приехала. На черта мне эта хрень? Чтобы спятить?!
Я ловлю Ал и глажу ее вздрагивающие плечи, когда она бросается мне на шею. В ближайшей хижине распахивается дверь, оттуда, помаргивая на солнце, выходит Айсис. Она ловит мой взгляд и улыбается. В отличие от меня.
Наши дни
Сижу, не сводя глаз с письма. Нет, все-таки у Уилла другой почерк. Например, форма буквы «а» напоминает скорее печатный вариант, а не рукописный, где присутствует «о» с хвостиком.
Я с досадой бью ладонью по рулевому колесу. Уилл тут ни при чем. Какой ему вообще интерес меня пугать? Любой, кто с ним знаком – включая школьного завуча да и весь попечительский совет, – считает Уилла хорошим человеком. Одно из двух: или он нас всех обдурил и на самом деле является гениальным социопатом, или вправду столь же добр и заботлив, как оно и кажется со стороны.
С чего я решила, что за письмом стоит именно он? Хоть плачь, хоть смейся. А ведь это чуть ли не паранойя… Выходит, самой себе соврала, заявив, будто прошлое не влияет на будущее. Приняла желаемое за действительное. От собственных воспоминаний никуда не удрать.
Я вытаскиваю мобильник и начинаю печатать большим пальцем. Надо извиниться перед Уиллом, а то прошлым вечером взяла и сбежала, пока он укладывал ребенка. Психанула, когда увидела интервью Ал у него на айпэде. С чего вдруг он взялся это читать – другой вопрос; главное, что тут нет злого намерения. Надо просто с ним поговорить.
«Извини, пожалуйста, за вчерашнее. Сработала сигнализация, я и подумала, что кто-то хочет выкрасть свою собаку».
Стоп. Я удаляю последнюю фразу. Хватит врать, в самом деле.