– Да не нужны мне твои чертовы деньги!
– Я думал, что не могу остаться на твоей яхте именно из-за денег. – В голосе Жозефа звучал вызов.
Аарон резко схватил Жозефа за горло и прижал к переборке, едва не задев его головой крючок для полотенца.
– Мы оба знаем, почему я хотел, чтобы ты убрался нахрен с яхты. Тебе еще повезло, что я не выбил из тебя все дерьмо!
Денни решительно положил руку на плечо Аарона.
– Мы что-нибудь придумаем, – спокойно сказал он.
Аарон наклонился к Жозефу и прошептал:
– Не забывай, я тебя знаю. Я знаю, кто ты такой.
Лана вдруг понимает, что со вчерашнего вечера не ела. Она возвращается в Морской спасательный центр – там стоит торговый автомат, – разглядывает ряды чипсов, шоколадок и орешков и видит в стекле свое отражение с темными кругами под глазами. Невозможно поверить, что Денни больше нет.
Позади раздается стук каблуков. Этот звук напоминает, как девчонками они с Китти красовались – выпрямляли волосы, красили губы и горделиво вышагивали под руку в облачке духов Китти.
Яркой вспышкой появляется еще одно воспоминание: подруги прячутся в артистической после занятия в театральном кружке. Погас свет, закрыли дверь, и они остались одни среди вешалок с пыльными нарядами и старого реквизита. Лана прикусила губу, чтобы сдержать смех, пока шаги учительницы не затихнут.
В темноте она чувствовала, как трясутся плечи у Китти и потрескивают, соприкасаясь, их наэлектризованные школьные свитера. Когда учительница звонила мужу, чтобы попросить его прийти домой пораньше на романтический вечер, она и подумать не могла, что из-за коробки с реквизитом ее подслушивают две пары ушей.
Едва отдышавшись, Лана ощупью нашла выключатель, зажглась лампа дневного света. Поморгав, Лана увидела, что Китти натянула первый попавшийся костюм – голову лошади с огромными желтыми зубами – и села на высокий табурет, скрестив ноги и делая вид, что курит сигару.
– В общем, заходит в бар лошадь, – начала Китти, прекрасно изображая нью-йоркский акцент, – а бармен спрашивает: «Эй, чего закусила удила?»
Лана снова рассмеялась.
После того как они перемерили кучу нарядов и покружились в них, изображая священников, моряков, ангелов и трубочистов, Лана плюхнулась на кровать с голубыми простынями, с помощью которых в постановке шекспировской «Бури» в прошлой четверти они изображали море.
– Нам вообще стоит возвращаться на уроки? – спросила Лана, глядя в потолок. Янтарные волосы веером рассыпались вокруг.
– Да ну! – Китти легла рядом. – Давай останемся здесь и представим, что мы в каком-нибудь прекрасном солнечном месте.