– Ему нравились их хохолки и черные маски. Он говорил, что это придает им задиристый вид.
– Да. – Губы Дженсена слегка изогнулись. – В любом случае, странно, что я об этом подумал?
– Да нет. Я тоже об этом думала, – призналась я, нервно теребя подол своей рубашки. Если на то пошло, меня преследовали эти воспоминания.
– Помню, он…
– Я не хочу говорить о нем, – не выдержав, перебила я. – Извини, но просто не хочу и все.
Дженсен немного помолчал, изучая мое лицо.
– Ладно. Так что насчет уроков? Ты все еще хочешь заниматься?
– А ты?
Он опустил руку, коснувшись пальцами моей руки.
– Меня бы здесь не было, если бы я не хотел.
– Почему? – выпалила я, прежде чем успела себя остановить.
Он склонил голову набок.
– Почему что?
– Почему ты хочешь мне помочь? – спросила я, и вслед за этим вопросом потоком хлынули слова, которые не следовало бы произносить. – Я просто не понимаю. Да, вчера ты сказал, что не испытываешь ко мне ненависти, но мы столько лет не общались, и никто из нас не пытался это изменить, и вот теперь ты здесь, и я… я просто ума не приложу, почему именно сейчас, спустя столько времени, ты снова здесь.
Он потер ладонью гладкую челюсть.
– Ты хочешь знать правду?
– Что? Мисс Рид платит тебе за то, чтобы ты мне помог?
Дженсен посмотрел на меня долгим взглядом.
– Хм. Нет. Это неправда.
– Что ж, и на том спасибо, – пробормотала я, откидываясь на подушки.
– Ладно. Буду с тобой настоящим. – Дженсен подался вперед, и расстояние между нами испарилось, как вода в жаркий летний день. Его лицо оказалось прямо передо мной, на уровне моих глаз, и сердце сделало кульбит. – Я много раз хотел поговорить с тобой. Думал о том, чтобы взять трубку и позвонить тебе. Или проверить, не изменился ли твой адрес электронной почты. И когда я вернулся… всякий раз, проезжая мимо твоего дома, я хотел остановиться и зайти к тебе. Каждый. Божий. Раз.
Теперь мое сердце сделало сальто назад – филигранный прыжок.
– Но я так и не решился. Сам не знаю, почему. – Его глаза потемнели до глубокой синевы, почти цвета кобальта. – Может, потому, что не знал, что сказать. Или, может, это как-то связано с тем, что я знал, что ты встречаешься с Гэвином. Я заходил на твою страничку в Фейсбуке.
Мои глаза расширились. Я же сама пасла его в Фейсбуке. Или, по крайней мере, пыталась. К его страничке требовался приватный доступ, на твитах тоже стояла защита.
– И ты была с ним, когда я вернулся. Это не значит, что мы не могли быть друзьями. Я понимаю. Просто не знаю. Я бы хотел объяснить тебе причину, но не могу. И, извини, я знаю, что это ничего не меняет, но после субботы… – Дженсен на миг закрыл глаза, и я застыла, как замерло все вокруг, кроме моего разбушевавшегося сердца. – После того, что случилось в субботу, мне показалось глупым, что мы по-прежнему не замечаем друг друга, потому что… подумать только, если бы не зажглись те фары? И если бы я в тот самый момент не подходил к своей машине?