Бульварный роман. Исповедь алкоголика (Ладогин) - страница 43

На первую страницу
Вне окружной дороги. Быть беде
Я вспомнил, что я помню два лица.

2(3)

Я вспомнил, что я помню два лица.
Одно Пречистой Девы, нет, другое,
Другое, в нем рожденья и конца
Два глаза, колокольца под дугою.
Дугою тройки, радуги, венца
Смятенный ангел лестницей кривою
Сбегает вниз к душе моей, неся
Ей зернышко забвенья золотое
А то лицо… Могу ли я простить
Могу ли я, рыдая под крестами
Вновь из под палки крылья отпустить
И ветру дать нести их до конца.
Есть дважды два над здешними местами
Одно из них с усами наглеца

3(3)

Одно из них с усами наглеца:
«Я вашу дочь того-с, люблю-с», со свистом
Показ на пальцах дырки и конца
Ус промокнув платком не суперчистым…
Когда у таракана два яйца
Он смотрится известным футболистом
Шестидесятых, с волею борца.
Бросками бурными срамящим Листа
До таракана, Ференц, как до звезд
Тебе с твоим сухим рояльным звуком.
Сто тараканов с клавиш соскочили
Мундиры вздели, строясь друг за другом,
Не масленица вышла, холохост
И с кожей щек оттенком в перец чили.

4(3)

И с кожей щек, оттенком в перец чили
Души лицо опухло с оплеух
Звучат, как рэп, иглою на виниле
Ругательства, терзающие слух
По питерской, да вдоль по Пикадилли
Прошла моя душа одной из шлюх.
Ее катали на автомобиле,
Она поет, рот от спасибо сух,
Она душа, у ней тугая грудка,
Она голубка сизая во мне
Сидит в зрачке, как в форточке, и не
Взирая как тверская проститутка
На прошлое, прозрела через ад
Другое сборище, как снежный сад.

5(3)

Другое сборище, как снежный сад.
Зимой из детской памяти глядится
Нырнувшей ветки шорох, снегопад,
Красивое словечко джиу-джитсу
И ветер звуком ледяных рулад
Эстонскую целует черепицу,
И вскоре поезд «Таллин – Ленинград»
Сейчас назад Эстония умчится
И я останусь со своей страной
Как Клодта мальчики в борьбе с конями
Гол над мертвенно-ледяной Фонтанкой
В чуть зримой ряби, под сырой сметанкой
До белых искр небес, любимых мной
Красивых черт, с брезгливыми тенями

6(3)

Красивых черт, с брезгливыми тенями
Полны снов дюны, точно янтарем,
Веранда там роилась мотыльками,
Там люстры свет истек в дверной проем,
Там чей-то голос шумно хочет к маме,
Там в озера рассветный окоем
Гуашью льется солнечное пламя
Присядем, Ольга, на бревно вдвоем.
Сухое, спящее в песке прибрежном
Сосновых сучьев кожа дышит нежно,
Ты в памяти моей – кто ты? Похожа
На мать за тридцать. Ветр. Вдруг чья-то рожа
Из под воды все прячет рыбий взгляд,
Чтоб не подумали, что он Де Сад.

7(3)

Чтоб не подумали, что он Де Сад,
Он притворился юношей-курсантом,
И в струнку позвонки, и ясный взгляд,
И весь таков, что бить пора курантам.
А если же без шуток, то он гад,
И выползень змеи под аксельбантом.
Следующая страница