Если уж она стала оборотнем, быть тигром не так уж плохо. Она была сильной, могущественной, и у нее великолепное обоняние.
Она бродила по лесу, щелкая хвостом, гонялась за кроликами, броненосцами и всем, что привлекло ее внимание.
Эдриан был рядом, обратившись в тигра, но держался подальше от нее, позволяя идти, куда пожелает. Если она заходила слишком далеко, он направлял ее, напоминая остаться на земле Мерино.
Кроме этого, она была сама по себе, и это было великолепное освобождение.
Ну, она взяла свои слова обратно. Он укусил ее, когда она собралась съесть броненосца. Оглядываясь назад, вероятно, это хорошо, что он отпугнул ее, ведь они были переносчиками болезней.
Она гналась за оленем, пока не поймала его, получая огромное удовольствие от погони. На протяжении большей части дня она в форме кошки бродила по земле Мерино и, когда день сменился ночью, продолжила резвиться и играть.
Гоняться за листьями — довольно занятно, как и за испуганными белками, которых она иногда сгоняла с деревьев. Задремав в лунном свете, она перекатилась на спину, обнажив живот, и удовлетворенно облизываясь.
А потом она снова задремала.
И проснулась, когда солнце уже взошло, и ее тело медленно возвращалось к человеческой форме, а мех исчезал.
Ее кости хрустели и трещали, а позвоночник выгнулся, готовя тело к неизбежному изменению.
Она напряглась в ожидании обращения, когда Эдриан появился рядом с ней, вернувшись в свою человеческую форму, так легко, будто сменил одежду, а затем стал гладить ее плечи, поддерживая ее словами и прикосновениями.
И его утешительное присутствие помогло. Вскоре она вернулась к своей человеческой форме, совсем не потрепанной, за исключением неприятного вкуса во рту и царапин на руках и ногах. И она устала. Так сильно устала.
Мэнди зевнула, и Эдриан обнял ее за плечи, поддерживая. Она едва не спала, когда он привел ее в дом, отвел в ванную, всучил зубную щетку, на которую нанес пасту, и дождался, пока она почистила и прополоскала зубы, после чего отвел ее в кровать.
— Отдыхай, — сказал он. — Ты устала. Это всегда происходит при длительном обращении.
Она прижалась к подушке, заметив, что та пахла им.
— Ты выиграл, — пробормотала она.
— Выиграл?
— Я обратилась. И теперь я застряла. Я не продержалась даже три дня. — Мэнди зевнула. Хандрить она будет утром. — Теперь я никогда не буду свободна.
Последняя мысль перед сном: на лице Эдриана не было радости.