— Может, ты мне еще и имя свое по паспорту скажешь? — поддела я.
— Ивар.
Имя звучало не совсем обычно для наших мест. Да и в речи пленника слышался легкий акцент. Почти не ощутимый, но все же. Я припомнила, что много лет назад где-то в окрестностях, кажется, обитала целая община лекхе, переселившихся из Прибалтики. Неужели он оттуда? Надо бы не забыть проверить эту версию.
— А что это ты так охотно про себя рассказываешь? — спохватилась я. — Знаешь же, что все это узнает мой отец.
Ивар некоторое время изучал меня, а затем бросил равнодушно:
— Не узнает.
— Это еще почему? — фыркнула я и смерила его взглядом, стараясь не сильно задерживаться на бедрах.
— Потому что ты, Кира, меня отпустишь.
Сначала я восприняла эти слова, как шутку, но он не улыбался. Насколько удалось заметить за короткие мгновения нашего знакомства, этот пленник вообще редко растягивал губы в искренней улыбке. За исключением пары презрительных ухмылок, которые выдавил из себя с очень высокомерным видом. Он умудрялся держаться так, даже будучи закованным в железные кандалы, причиняющие ему как минимум боль.
— Ты ничего не перепутал? — поинтересовалась я. — Это здесь решаешь не ты. И даже не я. А главный охотник. То есть, мой отец. Если такой умный, то должен знать, что грозит нарушителям границ заповедника. Это закрытая территория.
В глазах Ивара пронеслось что-то, чему я не смогла найти определения.
— Это ты все перепутала, Кира, — приглушенным голосом произнес он, и что-то внутри меня дрогнуло. — Ты оказалась не на той стороне. Сама-то когда была за пределами своей закрытой территории? В городе никто не знает, что ты существуешь.
Я едва не попалась на удочку, когда стала припоминать свой последний выезд с папой. Месяца четыре назад, кажется… когда мне захотелось самой выбрать подарок на день рождения Коли… но пленника это не касалось. Обычно мы с папой посещали нужные магазины и быстро уезжали обратно. Он тщательно избегал встреч с какими-либо знакомыми, а я не возражала.
— Главное, что обо мне знают те, кто мне дорог, — ответила я ровным голосом.
— Да ты, наверно, всю жизнь под замком просидела. Не ходила в школу? Даже читать не умеешь? — прищурился он.
— Умею! — я не выдержала и невольно сжала кулаки. — Папа меня сам учил. Мы с ним всю школьную программу прошли. И, к твоему сведению, я отлично умею стрелять и метать ножи. По-моему, это должно беспокоить тебя сильнее, чем знаю ли я буквы. Тебе вроде бы вообще три класса школы в гетто положены?!
Я не понимала, к чему пленник завел этот разговор. Закон разрешал лекхе только начальное образование. Это был еще один способ сдерживать и контролировать их. Никто бы не стал тратить государственный бюджет, чтобы обучать социально опасных существ. Враг покорен, пока чувствует себя слабее, а знание — это тоже порой оружие.