– Считаю, что сейчас самое подходящее время нанести по ним удар. Немцы отброшены от Москвы и линия фронта стабилизируется, возможно, до весны, а кроме того, на носу католическое Рождество, а там и Новый год. А это значит, что можно ожидать относительного затишья боев на этом направлении. Скорее всего, немцы, находясь в своем тылу, ослабят на это время свою активность, а главное, внимание. Это наш шанс. Дайте карту, – Фёдор стал разворачивать «трехвёрстку». – К сожалению, на данный момент место дислокации диверсионного батальона немцев нам не известно. Предположительно, где-то в пределах этой окружности, – палец старшего лейтенанта оббежал довольно значительный участок топографической разметки.
– Ничего себе показал, – не удержался Александр Панкратов. – Это же до десятка деревень. Этак мы за ним неделями гоняться будем. Он же не сидит на месте.
– Ну вот и хорошо. Вижу, что вы оба хорошо понимаете ситуацию, – вновь взял на себя разговор Корж. – Наш батальон мы разделяем. Я поведу свою часть на соединение с партизанами «Старика». Они нам помогут уничтожить склад с топливом для 57-го моторизованного корпуса немцев. Центр держит эту операцию на контроле, так как в составе корпуса находится 2-я ударная танковая дивизия СС «Дас Райх». Именно та, которая ближе всех прорвалась к Москве. Вторая группа во главе с тобой, Фёдор, займется Лернером. Возражения есть?
– А как же я? – промолвил Александр Панкратов и даже привстал от обиды из-за стола.
– Ну куда мы без тебя? Ты, конечно, с Бекетовым. Вы же неразлучны с ним ещё с Днепра, как мне помнится, – доброжелательно улыбнулся командир батальона.
Отобрав наиболее шустрых и смышлёных бойцов, лейтенанты Бекетов и Панкратов решили нанести неожиданный визит в одну из деревень, расположенных ближе всего к центру очерченного Фёдором воображаемого круга, где могли бы находиться Лернер и его заплечных дел мастера.
Население районов, оказавшихся в глубоком немецком тылу, постепенно начало привыкать к новому порядку и по большому счету смирилось с оккупационной властью. Досужие суждения о том, что «жить надо дальше», сложились в головах бывших граждан Союза в некое бесхитростное бытовое умозаключение:
Ну что же теперь делать? Как бросишь свой дом, который построили ещё отец и мать, а теперь в нём живут мои дети? Их-то куда денешь? Как прокормишь, когда кругом беда? А здесь своя земля, хозяйство. Может быть, не пропадём и под германцами? А что, эвакуация лучше? Как примут нас чужие люди в далёком краю? Дадут ли краюху хлеба, или наплачешься, побираючись? Да и куда собираться, когда наша армия так быстро откатилась на восток, аж до самой Москвы? А ведь в Первую мировую войну так не было. Армия держала границы и не пускала супостата на нашу территорию. А что теперь? Вот немцы листовки опять раздают, что Москва пала, а свои домашние полицаи, наглые откормленные рыла, ходят и потешаются: «Ну что, съели? Конец вашим «большакам».