Блейк видел, что Жак едва сдерживает свой гнев; его голова словно пульсировала от ярости.
Груз ответственности скоро раздавит его. Он устал быть единственным, кто решает чужие проблемы, устал быть тем, кто думает о последствиях. Хотя бы раз он хотел веселья и беззаботной жизни юношеских лет, чем, казалось, вовсю наслаждаются его мать, Никки и Жак.
Почему разум остальных молчал, заставляя его принимать решения?
Блейк бесился, думая, что Никки испортит себе будущее, разрушит карьеру, еще даже не начавшуюся. Роль главы семьи, которую он принял после смерти отца, почти уничтожила Блейка, и его коробило при мысли, что сестре придется заплатить за проступок. Он обещал отцу, что будет заботиться о Никки, и пусть небо рухнет на землю, но он сдержит обещание. А это значит, нужно защищать ее от сожалений, которые в конце концов станут клеткой для души.
Но Жак не была частью семьи Блейка. Почему тогда он так переживает за ее выбор?
Страх придал его словам жесткости.
— Если хочешь саботировать свою карьеру — это твое дело, — говорил Блейк, стараясь не обращать внимания на свежую привлекательность Жак, ее едва тронутые загаром соблазнительные ноги. А еще эти ковбойские сапоги…
Черт подери, неужели эта женщина больше всего на свете хотела свести его с ума?
— Но я не позволю разрушить будущее моей сестры, не позволю втягивать ее в эту свару.
Жак смотрела на него озабоченно, и Блейк знал, что она не притворялась. Он видел их с Никки вместе; видел, как крепнет их привязанность. Жаклин Ли могла рискнуть своей жизнью, но она никогда бы не причинила вред его сестре.
И от этого действия Жак еще больше разочаровывали Блейка.
— Я бы никогда не навредила Никки, — тихо произнесла она.
Блейк смотрел в ее лицо, на котором отражалось волнение, и не мог отвести глаз.
— Тогда оставь ее в покое.
— Хорошо, — хрипло ответила она.
Блейк почему-то не почувствовал удовлетворения, когда Жак согласилась. Он был потрясен, что не может просто отвернуться и бросить ее на произвол судьбы.
Ему было не все равно.
Блейк приблизился к Жак.
— И прекрати устраивать суматоху и подвергать риску свое положение, — добавил он. — Ты должна перестать выставлять напоказ свою свободолюбивую натуру и начать думать о том, как твои действия скажутся на других.
Судя по взгляду Жак, аргумент Блейка был неубедителен. Черт бы побрал эти изменчивые человеческие эмоции. К женщине должна прилагаться инструкция. Он ждал решения Жак.
— Мои действия тебя не касаются, — сказала она.
— Ты сделала так, что касаются.
— Отлично, — пропыхтела она. — Тогда я не хочу, чтобы ты мне дальше помогал.